Погружение в пламя
Шрифт:
Повисшее в холле волнение могло бы с лёгкостью материализоваться, будь у него такая возможность. И это не удивительно, ведь никто не знал, что представляет собой экзамен. Учившиеся слабо — надеялись на удачу, те, кто хоть что-то умели, боялись работы с предметами, а учившиеся отлично просто боялись неизвестности. Все боялись за себя, и лишь Эрик — за Фила, зашедшего в кабинет к Эрихто несколько минут назад. Эльфа вызвали по списку одним из первых, но самое интересное, никто из входивших ранее до сих пор не вышел обратно.
За себя Эрик не переживал. Не то чтобы
Он хотел быть учеником. Хотел быть рядом с девушкой, что там скрывать, в которую влюблён. Хотел остаться с друзьями, хоть их не так много. Эх Ловис, Ловис… К тому же интересно ведь узнать, что дальше, как будет продвигаться обучение и какие новые тренировки придумают маготы.
Ещё одна причина, избавившая Эрика от волнений — серьёзный разговор с Ароном, буквально заполнивший душу непоколебимым стремлением двигаться вперёд, и история костяного меча — экземплярчика из коллекции в подвале.
Вечером перед экзаменом Арон предложил спуститься в подвал и послушать историю старого меча, вырезанного из кости. Имя тому мечу — Хрюма.
Эрик, помнивший ощущения после беседы с Созотом, обрадованно пошёл за магом в подвал, где провёл тот же самый ритуал — запомнил меч и нарисовал в сознании. И вот наступил момент, когда меч откликнулся…
В далёкие времена, когда материк, занятый сейчас королевствами людей и эльфов был сухой холмистой степью, мечом владел орк. Хрюма появился на свет так же, как Созот — постепенно «входя» в окружающий мир, пока руки хозяина вытёсывали его из кости. Дни сменяли ночи, но для Эрика они пролетели за один вдох. Орк, создавший Хрюму, был не таким диким, как его собраться, оружие делал для защиты и охоты, но, вырезая меч из кости, орк так верил в его силу, что вложил в творение частичку своей души и подарил Хрюме дыхание жизни.
Меч, созданный ради жизни, не испытывал жажды крови, он холодно следовал за рукой хозяина. Сам орк никогда не лез в драку, и меч не раз слышал от хозяев искрошенных дубин и поломанных копий, слово «трус», которым они величали орка-хозяина. Но Хрюма не признавал ни ярлыков, ни имён, ни званий. Он знал лишь любовь хозяина и не подводил его, не выскальзывал из влажной руки, стремился туда, куда вела мысль, а не мастерство…
Случился бой. Орки из племени хозяина хотели заполучить чудо-оружие, вытесанное из кости свирепого зверя. Их было много. Они хотели «сделать смерть».
Хозяина зажали в пещере, пути к отступлению не было. Но был путь к выходу. Требовалось всего лишь пройти через злых орков. Хрюма видел этот путь, но хозяин почему-то
Страх в сердце и слабость в руке хозяина хлестнули меч жгучей болью. «Почему он стоит? Почему он не верит в силу Хрюмы? Как он мог забыть, что верный Хрюма никогда его не подводил?» — меч чувствовал смятение хозяина, но никак не мог понять, почему всё происходит именно так. — «Дерись! Подними руку, и я прикрою тебя от дубин и копий! Дерись! Ты должен жить!»
Орк будто услышал мольбу меча. Рука налилась тяжёлой сталью, пальцы сжали рукоять. «Да! Мы сомнём их!», — ликовал меч.
Орк шагнул к выходу. Всю жизнь в племени его считали трусом, но погиб он храбрецом.
Придя в себя, Эрик долго не мог унять горячих, румянивших щёки мурашек восторга. Неотвратимость всегда страшит, но на то она и неотвратимость, что её нельзя избежать. Все, что нужно сделать — принять её достойно. Многие пытаются убежать, закрывают глаза и гибнут. Гибнут бесславно, отдают себя на волю судьбы, разрешают ей быть выше. Даже если бой — всего лишь экзамен в магическом ордене, дерись до конца, докажи, что ты не равнодушен к своему будущему. Не дай противникам выиграть легко, пусть они запомнят встречу с тобой на всю жизнь.
Эрик не боялся экзамена. Совсем. Чтобы там не приготовило собрание маготов, он покажет, что время в башне он тратил правильно. Да, ему ни разу не удалось сдвинуть камень, даже просто пошевелить, но если придётся делать именно это, то он сдвинет чёртов камень! Не зря же столько времени было потрачено на тренировки и медитации, на развитие памяти и силы воли. Иной исход сегодня не предусмотрен.
Из кабинета Эрихто выглянул незнакомый мужчина средних лет в длинной праздничной мантии. Слушатели насторожились — появление незнакомца означало вызов нового испытуемого. Сильный, поставленный голос никак не вязался со скромной внешностью экзаменатора. Прозвучало имя Лании. Она направилась к двери, но вдруг обернулась.
— Удачи-то пожелаете?
— Ты справишься, — подалась вперёд Виста.
— Мы все в тебя верим, — улыбнулся Эрик.
— И все знаем, что ты справишься. И удача не понадобится, — пожал плечами Ловис.
Предположение Эрика оправдалось, в первую очередь вызывали самых способных и поэтому он очень удивился, когда через два человека после Висты, в кабинет пригласили его.
Ловис поднялся, чтобы попрощаться с другом, потряс затёкшими ногами и молча протянул руку. Крепкого рукопожатия Эрику не хватило. В обречённом порыве он обнял друга.
— Увидимся ли вновь… — тихо произнёс шакриец. — Я сегодня выйду через главные ворота, и путь в орден для меня будет закрыт, но нам обязательно нужно увидеться до того, как я уеду.
— Ловис, дружище, если б я знал, как у учеников обстоят дела со свободным временем…
— У меня есть парочка знакомых учениц, ты, кстати, их знаешь, это те самые огненные дамы, — без тени иронии говорил шакриец, — так вот, они рассказывали, что там выходные — вещь дрейфующая, может быть два в неделю, а то и один в месяц.