Погружение в пламя
Шрифт:
— Абу Хадиф — шакрийский философ. Перечитываю в третий раз и всегда открываю что-то новое. Между прочим, автор — хороший друг моего отца. Однажды они вдвоём приезжали в этот дом. Отец показывал ему Ветреный град.
— Только ради этого проделать такой долгий путь? — удивился Фил.
— Вовсе нет. У отца были какие-то дела, а Хадиф искал вдохновения.
— Эй, книжные черви, может, пойдём уже! Куда ты там хотел нас отвести? — Эрик нетерпеливо посмотрел на Ловиса.
— Ах да! Раз уж именно сегодня вы освободились, то могу предоставить замечательную возможность сходить к Искре и воочию увидеть её ширину.
— На реку любоваться пойдём? — Эрик аж подскочил от возмущения.
—
— Ты уверен, что это интересно? — Фил явно сомневался, что развлечение стоит их внимания.
— Вот скажи мне, остроухий друг, наблюдал ли ты когда-нибудь соревнования гребцов на Искре? — Ловис с видом заядлого знатока посмотрел на эльфа.
— Нет. И ни разу не испытывал желания.
— О, презренный! Сегодня я развею тьму невежества перед твоими глазами и навеки покорю тебя этой забавой!
В тёплое время года северная часть города днём и ночью жила отдельной жизнью, не зная сна и покоя. Приплывающие из дальних земель корабли купцов наполняли город чужеземными лицами, одеждой, речью, запахами. Таверны на запутанных улочках наполнялись посетителями; оживали торговые ряды, где под лотками с пёстрыми товарами притаились тяжёлые мешки с монетами; в грязных переулках судьба бросала игровые кости, чтобы подарить кому-то удачу. Или смерть.
К чужеземцам в Новых Ветрах относились безразлично, как к чему-то обыденному, ведь они составляли треть населения, та самая треть, что всё время менялась — одни приезжали, другие уезжали. Постоянная свежая кровь.
В отличие от шакрийца, Фил и Эрик не относились к тем, кто не обращал внимания на чужеземцев. Парни глазели по сторонам так, будто первый раз оказались на улицах Ветреного. Открыв для себя северную часть города, они будто открыли ещё один город. Именно это место могло в полной мере называться центром, но волею высоких чинов оставалось окраиной.
Мимо шастали пронырливые гоблины. Важные гномы не торопясь дрейфовали средь торговых лотков. Временами Эрику казалось, что они с друзьями самые рослые на всей улице.
— Друзья, мы прибыли, — восторженно объявил Ловис. — Вон уже северные ворота виднеются.
Северные ворота мелькали за головами снующих в разные стороны горожан. Так редко Эрик покидал центральную часть города, что успел позабыть, как выглядит крепостная стена. В те дни, когда шлялись с эльфом по улицам в поисках сносной корчмы, кое-где между крышами проглядывала стена, но теперь, находясь вблизи неё, парень вновь поразился высоте и мощи величественной постройки. Казалось, с северной стороны она возвышалась почти до неба. Солдатики в блестящих шлемах и с тяжёлыми алебардами бродили по внутренней части стены, поднимались по порожкам или патрулировали пролёты между башнями, торчавшими далеко с боков. Город ещё мог удивлять.
От желания попасть наверх, Эрика отвлекли стражники у ворот. «На турнир», — сказал им Ловис и те пропустили ребят, даже не став досматривать. У них и так хватало работы: мало того, что купцы, как всегда кто в порт, кто из порта, так ещё и толпы зевак устраивали заторы на пути к пристани, где проводились заплывы..
Когда друзья проходили через ворота, массив стены навис над головами, грозя всей массой обрушиться на маленьких человечков. Половину прохода перегородила заполненная тюками повозка. Два взмыленных грузчика сбрасывали мешки на землю. С другой стороны телеги на боку лежала мёртвая лошадь. Парни усилили натиск на впереди идущих прохожих и вскоре оставили место аварии позади.
Запах
Но не только запах воды пробудил воспоминания о доме. Впервые за год Эрик покинул городскую стену, и наконец увидел Искру. Наверное, купцы и моряки по отчаянной занятости не замечают открывающейся с причала красоты. Но молодой чародей сразу заметил. Река — неспешная серая гладь, ползущая издали и скрывающаяся там же, а за ней, непередаваемый простор степи на фоне весеннего неба. Простор, необъятный, не умещающийся в рамках сознания, не стеснённый стенами, он рисовал линию горизонта так далеко от города, что казалось и вечности не хватит, чтобы добраться до края. Дыхание перехватило, а солнце как-то неожиданно обволокло мягким покрывалом. Только сейчас Эрик понял, что весь год жил в тисках городских стен, и лишь здесь почувствовал, как свободен был раньше, в детстве. Привыкшие к серости и сутолоке домов глаза, заслезились от созерцания простора. Это сразу заметил Фил.
— Эрик? Ты в порядке?
— Много свободного места. Отвык прям, — неопределённо ответил Эрик, вытирая влагу с уголков глаз.
Ноги ступали по толстым доскам настила, под ним ещё находилась насыпь, но уже через десяток шагов в щелях досок замелькала вода. Множество массивных столбов держали причал над водой, на высоте, удобной для разгрузки кораблей. Края причала скрывались за ящиками и тюками, разложенными аккуратными стопками. Вокруг носились раздетые по пояс моряки: бородаты северяне, чернокожие южане, низкорослые жители восточных земель. Пара могучих троллей загружала один из пришвартованных кораблей, помогали им здоровенные орки, по двое таскавшие заколоченные ящики.
— Нам туда, — указал Ловис в сторону столпотворения.
Обогнув горы товаров, парни оказались в части причала, до отказа забитой зеваками. Толпа продолжала увеличиваться, принимая в себя всё больше и больше тел. Имелись также здесь и сидячие места, находившиеся дальше всего от края причала, но зато с них открывался лучший вид на реку. Доски предательски трещали под ногами живой массы. На каждом шагу Эрик ожидал, что провалится вниз.
— Пошли попробуем сесть! — Через гул возбуждённых голосов Ловис докричался до товарищей и потащил их за собой в сторону крепостной стены, туда, где к вековому камню крепилась бревенчатая конструкция с местами.
Через сонм запахов, тел и взглядов троица пробилась к деревянным порожкам. Помост с лавками, уже забитый до самого верха, с трудом вместил новых зрителей. Эрик чувствовал, как стонет под толпой причал, доски прогибаются, но всё-таки держат.
Втиснувшись между стайкой малолетних эльфов, на третьем ряду сверху, Ловис, наконец, смог спокойно подробней рассказать о том, что сегодня намечалось у причала.
— Переправу через реку видите? Её специально перекидывают к весне, — Ловис ткнул пальцем вниз и влево, туда, где начинаются места для пришвартованных кораблей. На противоположном берегу, песочном и пологом, толпились горожане, а узенький мостик, шириной не более двух локтей, оставался пока пустующим, и тянулся к самому причалу. Там, привязанные к доскам переправы, качались на волнах течения несколько десятков длинных лодок. — В полдень гребцы займут лодки и начнут гонку. Против течения. Кто быстрей доберётся вон до того участка, тот и победит.