Похищение чародея
Шрифт:
На маленьком аэродроме мне сказали, что майор только что был здесь, а какой-то лейтенант с повязкой Красного Креста на рукаве вмешался и поправил:
— Вон он.
Я взглянул на поле и увидел, что майор Тильви, которого я издали узнал по руке на перевязи, направляется к вертолету, стоящему в стороне от взлетной дорожки.
Я понял, что майор намеревается улететь в Моши, и бросился через поле к вертолету.
Когда я добежал до машины, винты уже вертелись, поднимая пыль и сухую траву. Я стал отчаянно махать руками, чтобы привлечь внимание пилота. Вертолет завис над землей, словно раздумывая, в какую сторону ему лететь, дверца в нем открылась, и оттуда вывалилась веревочная лестница, как бы приглашая меня подняться. Я подбежал к лестнице
— Входите! — крикнул мне майор Тильви. — Мы теряем время. Вы что, никогда по лестнице не поднимались?
— Простите, — сказал я, — профессор Котрикадзе обеспокоен судьбой товарища Ли…
— Я говорю, входите!
Я подчинился. Майор Тильви является представителем законного правительства этой страны, и я должен с уважением относиться к его просьбам.
Внутри вертолет оказался просторным. Мне никогда ранее не приходилось совершать путешествия на вертолетах, и потому я их недооценивал. Вдоль боковых стен тянулись скамейки, на которых сидели солдаты. Один солдат сел на пол, и майор Тильви показал мне на освободившееся место. Я хотел все объяснить майору, но в этот момент с оглушительным треском заработал мотор, и продолжать разговор стало невозможно.
ТЕЛЕГРАММА
ТАНГИ ОТЕЛЬ ЭКСЕЛЬСИОР ДИРЕКТОРУ МАТУРУ ИЗ ЛИГОНА 12.50
ОЗНАКОМИЛСЯ УСЛОВИЯМИ СТРАХОВКИ СПИЧЕЧНОЙ ФАБРИКИ КИНОТЕАТРА ДРУГОЙ НЕДВИЖИМОСТИ УЩЕРБ ОТ ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЯ ПОЛИСОМ НЕ ПОКРЫВАЕТСЯ ИМЕЙ В ВИДУ ЗАКЛЮЧЕНИЕ ДРУГИХ СДЕЛОК ТЕЛЕГРАФИРУЙ ПОДТВЕРЖДЕНИЕ РЕКОМЕНДАЦИИ ДАЛЬНЕЙШИХ ДЕЙСТВИЙ В ИНОМ СЛУЧАЕ ВЗЫСКИВАЮ ТЕБЯ УБЫТКИ ЧЕРЕЗ СУД
«Почему до сих пор не страхуются от землетрясений? Ведь страхуются же от штормов, и страховые компании готовы в таких случаях трезво оценивать риск. К сожалению, иное отношение проявляется к землетрясениям. Условия страхования и сумму страховой премии можно уточнить лишь тогда, когда статистические данные позволяют дать точную количественную оценку вероятности ущерба. Что касается страхования жизни, то всем известно, какими точными стали статистические данные по этому вопросу. Когда же нужно застраховаться от землетрясения, все подсчеты оказываются несостоятельными.
Вот почему в 1906 году страховые компании, которые согласились оплатить ущерб, нанесенный землетрясением в Сан-Франциско, сели на мель. То же самое произошло и в 1925 году, когда им пришлось выплатить 6 662 650 долларов после катастрофы в Санта-Барбаре. Вот почему в наши дни такой риск обычно не находит отражения в полисах. Нетрудно догадаться, что пожары как следствие землетрясения не учитываются в обычных полисах страхования от огня».
Из кустов вышли и замерли от неожиданности князь Урао и капитан Боро с толстой сумкой в руке.
В первый момент меня более всего поразило одеяние всесильного князя: пурпурный стеганый халат, подпоясанный золотым витым шнуром, и разорвавшиеся от ходьбы по камням домашние туфли.
За капитаном Боро шла толстая, грустная, когда-то красивая женщина, которая несла на руках
Все молчали. Ну просто остолбенели. Староста обернулся ко мне, словно я сейчас дам ему ценный совет.
Светлые узкие глаза князя последовали за взглядом старосты и замерли на моем лице. Теперь староста смотрел на меня, крестьяне смотрели на меня, князь и капитан Боро смотрели на меня, даже дети смотрели на меня.
— Их надо задержать, — сказал я старосте.
Князь все понял.
— Так, — сказал он. — Я вас не сразу узнал. Вы так не похожи на европейца.
В словах его звучало определенное презрение ко мне, как к самозванцу, укравшему европейский паспорт.
— Теперь я понимаю, кто стоит за всеми действиями майора Тильви.
Князь был склонен к театральным эффектам и в этот момент изображал византийского императора.
— Вот кому майор Тильви продал наши горы! Вот кого он пригласил разрушить наши дома!
После этого князь отвернулся от меня и сказал небольшую, но страстную речь по-лигонски, наверно, апеллируя к гордости и свободолюбию местных жителей. Местные жители неуверенно переминались с ноги на ногу, потому что одно дело — гоняться за контрабандистами, другое — обидеть князя, который принадлежит к роду, правящему этими местами тысячу лет.
После окончания страстной речи князя ничего не произошло. Крестьяне все так же стояли, стараясь не глядеть на грозного владыку, ребеночек заплакал. Видно, князь разгневался, он повысил голос и начал сурово корить крестьян. В тот момент я не догадывался, что мои спутники из монастырской деревни — бывшие рабы из долины, так что князь для них авторитет относительный.
Капитан Боро взял князя под локоток и начал его успокаивать. Я воспользовался паузой для последней попытки повлиять на старосту.
— Если мы задержим их, — сказал я, — они отдадут Лами. Ведь они заодно с Па Пуо.
Староста отрицательно покачал головой.
— Мои люди, — сказал он, — не будут этого делать.
Кстати, почему комендант бежит из Танги вместе с князем?
Неужели Вспольный был прав в своих подозрениях?
Князь, не вняв увещеваниям Боро, протянул длинную руку к кобуре капитана и начал расстегивать ее, чтобы добыть пистолет. Боро испугался, стал отдирать пальцы князя. Они молча боролись за оружие, сопя и тяжело вздыхая. Зрелище могло бы быть смешным — маленький круглый Боро и длинный князь в пурпурном халате, но никто не смеялся. И я с некоторым облегчением увидел, как один из охотников поднял длинное ружье и наставил его на дерущихся. Охотники не хотели, чтобы в них стреляли.
Староста сказал две или три фразы. Довольно громко. Он велел князю и Боро идти своей дорогой. Иного перевода я не придумал.
От этих слов князь сразу отрезвел. Его рука опустилась. Боро снова застегнул кобуру и прикрикнул на женщину и маленького солдатика, который поставил было чемоданы на землю. Солдатика мне было жалко.
Мы стояли, а они проходили между нами, как сквозь строй, и не глядели по сторонам, даже дети. Князь прихрамывал, видно, разбил ноги в кровь, но шел, задрав голову (если бы я ему сочувствовал, то сказал бы «подняв голову»).
Один за другим они пропадали в кустах. Я вдруг представил себе, сколько им еще идти, и понял, что им не успеть выйти из ущелья до начала землетрясения — остался час, может, два, и они могут погибнуть под обвалом.
Я оглянулся на старосту. Что толку стоять, если все равно отпустили князя? Но он стоял.
— Пошли? — спросил я.
— Нет, — вдруг ответил староста. — Слушай!
Вертолет, летевший совсем низко, появился неожиданно, как ревизор в известной пьесе Гоголя.
Очевидно, никто не осознал, что ревизор — это лицо, облеченное правом опускать занавес. Мы задрали головы, глядя наверх, а машина, наклонившись, начала быстро спускаться на седловину. Ее винты прижали к земле траву.