Похищение Зеленой Хризантемы

Этери Анна

— Я и сам могу разобраться, что творится в моём городе, — мягко намекнул он, не желая злить Леля, зная, какой тот вспыльчивый. — А ты отдыхай, набирайся сил.

— У меня уже есть некоторые соображения… — не обратил внимания на последние слова Лель. — Но сначала чай. Ты же предлагал?

— Э-э…

— И вот ещё что… Очень тебя прошу: уволь свою домоуправшу!

— Ну вот, опять ты за своё, — поднялся на ноги Анемон с расстроенным видом. — Чай, так чай. Не будем откладывать.

***

Признаться честно, Тея не понимала, с чего возникла такая срочность, но всё

же вполне оперативно накрыла столик с чаем в Чайной комнате. До ужина было ещё долго, а с обедом всё население дома дружно решило повременить, и потому ничего существенного к чаю подано не было, только неизменное изобилие варенья и джема, да Торми послали в ближайшую пекарню за свежей сдобой. Как поняла девушка из разговора всё того же Торми с Лайнерией, устроить чаепитие потребовал герцог Миено с целью разглашения некого важного сообщения. Как оказалось, послушать его речь хотели многие, отсутствовали лишь Розмари с её сомнительными воспитателями. Тея надеялась, что они заняты сбором вещей, и Лель вознамерился всем сообщить о своём скорейшем отъезде — такие новости приятно было послушать, и девушка не отказала себе в удовольствии задержаться в комнате подольше. Как существо воспитанное, Анемон пригласил гостя отведать чаю, полагая, что ароматная тёплая жидкость окажет благотворное влияние на физическое и моральное состояние присутствующих. Хотя, возможно, имело смысл сразу перейти к более расслабляющим горячительным напиткам. Как существо не в меру любопытное и прожорливое, Торми не решился оставить учителя в трудную для него минуту наедине с герцогом Миено и чаем, а Лайн присоединилась к компании на правах близкой родственницы.

Сдоба кончилась подозрительно быстро, и Тея с сумрачным видом подкладывала сахарное печенье, с поразительной скоростью исчезающее из фарфорового блюда, и прикидывала, стоит ли присутствие целого герцога её стратегического неприкосновенного запаса печенья, главной особенностью которого, помимо восхитительного вкуса и рассыпчатости, являлся долгий срок хранения, если, конечно, не подпускать к нему Торми.

Лель огласить цель мероприятия не торопился: то ли его смущали лишние уши, то ли тема предстоящей беседы. Анемон молчанием не томился и под равномерный хруст печенья, поглощаемого Торми, наблюдал, как Лайн аккуратно берёт чайную чашку из рисового фарфора, деликатно отпивает глоток и с тихим, едва уловимым звуком возвращает её обратно на блюдце, и, как в зеркале, повторял её движения.

После третьей чашки Лель, похоже, созрел и, обведя присутствующих уничижительным взором, выдал:

— Император с согласия четырех Магистров поручил мне задание.

Мерцающие светло-фиолетовые глаза вновь одарили всех подозрительным взглядом. Анемон выжидательно уставился в ответ, Лайнерия с отсутствующим видом откинулась на спинку стула, а Тея, искренне переживающая за печенье, недоуменно глянула на Леля: «Какой Император?! Тут решается судьба моих печенюшек!!!», придвинула блюдо с лакомством к себе и поставила между Анемоном и герцогом, сидящих напротив друг друга, лишая Торми лёгкого доступа к плодам своих кулинарных трудов. Мальчик философски пожал плечами и, пересев поближе к учителю, захватил в личное пользование его оставленную без присмотра чашку чая. Лель наконец продолжил, странно поморщившись, словно не мог определиться, оказали ли ему честь доверенным

делом.

— Так вот. Император поручил мне подобрать несколько подходящих кандидатурв супруги для Наследного Дитя.

Торми поперхнулся, подавился и закашлялся. По губам Лайн скользнула ехидная улыбка. Анемон успокаивающе похлопал рыжего ученика по спине, помогая прокашляться.

Лель, подозрительно воззрившись на обладателя рыжей шевелюры, продолжил под непрекращающийся кашель ребёнка с непередаваемой печалью в голосе:

— В качестве сопровождающего рекомендованы Вы, Анемон Арахуэнте, с выбранными Вами помощниками, не более трёх человек.

— С чего такая честь? И с каких пор мы на «Вы»?

— Как сказал Император «…Решающее слово остаётся за господином Арахуэнте, как лицом, достаточно хорошо изучившим за время преподавания нашу крошку Миэль».

Торми вцепился в чайную чашку и поспешно запил кашель уже успевшим остыть чаем, едва не откусив тонкий фарфор.

Губы герцога тронула язвительная улыбка.

— Успокойте своего ученика, вряд ли его родословная соответствует требованиям Императорского Двора. Надеется ему не на что.

— Надежда умирает последней, — с рассеянным видом заглянул Анемон в свою опустошённую Торми чашку. — Может статься, что и мальчик из провинции окажется под покровительством императорской семьи.

— Господин Арахуэнте, в данную минуту я присутствую тут как официальное лицо, наделённое определёнными полномочиями, и попрошу Вас оставить свои шуточки при себе. У меня сегодня был преотвратнейший день, и я не склонен…

Леля начинало заносить, лицо покрылось алыми пятнами, и Анемон сунул ему под нос блюдо с печеньем, пресекая дальнейшие разглагольствования.

— Понимаю. Так что тебе от меня-то надо?

Лель поморщился, отказываясь от угощения, вероятно, не найдя печенье достойным поводом его прерывать, но Тея оскорбилась до глубины души. Уж в чём она была уверена, так это в своих кулинарных талантах, а герцог… Он как-то обмолвился, что не особо любит рыбу… Что ж, он ещё не знает, как она, Тея, может быть мстительна. На обед и ужин будет рыба и на завтрак, возможно, тоже. Рыбные вареники и шикарный рулетик с лососем… Интересно, удастся ли сообразить рыбный десерт? Чем Лулон не шутит!

— Не думай, что я добиваюсь твоей компании, тем более что твоё окружение оставляет желать лучшего, — брезгливо договорил Лель, всем своим видом выражая величие аристократа. «Жаль, что фингала уже не видно, он ему так шёл», — усмехнулась про себя Тея, поглядев на Анемона, вызвавшегося его лечить. «Большая потеря, что скверный характер не лечится так же просто».

Сориентировавшись в быстро меняющейся обстановке и заметно придя в себя, Торми ловко стянул с блюда парочку заветных печенек. И над столом снова разнёсся в чём-то успокаивающий хруст.

— Так на чём я остановился? Ах да! Подумай о том, кого возьмёшь с собой, и хорошенько подумай — лишние люди отнюдь не украсят наше великое… — Лель запнулся на этом слове, — путешествие. — Он резко встал и развернулся на каблуках. Порывистость так легко объяснялась его молодостью и так сильно нервировала Тею, не дождавшуюся радостного известия об отъезде гостя. — И Анемон…

— Да? — отозвался юноша, наливая себе чаю из белого фарфорового чайничка.

— Нужно поговорить без… хм… лишних ушей.