Похищение
Шрифт:
– И где вы берете эти имена?
Он пожимает плечами.
– Ну, сначала читаю некрологи. Иду в паспортный стол, представляюсь родственником усопшего или говорю, что потерял мамино свидетельство о смерти. Всегда можно придумать, как обдурить чиновников и получить у них то, что нужно.
– А что вы делаете потом, когда получите необходимые документы?
– Люди сами меня находят. Хотят испариться – пожалуйста. У меня своя машинка для ламинирования, свой печатный станок, фотостудия, а уж набивных
– Когда вы познакомились с обвиняемым?
– Очень давно. Двадцать восемь лет назад, если быть точным. Тогда у меня бизнес еще не был так хорошо отлажен. Я прятался от полиции, работал на чердаке одного притона в Гарлеме. Ну и вот однажды пришел этот парень, спросил меня…
– Вы сами заметили, что с тех пор прошло немало времени. Откуда у вас уверенность, что это был именно он?
– Потому что с ним был девочка. Мои клиенты редко приводят детей.
– В котором часу это происходило?
– Ну, заполночь уже. Я только после полуночи и открывался.
– Как он к вам попал?
– Ну как… Поднялся по лестнице и спросил, где я.
– И что в это время происходило на лестнице? – спрашивает Эмма.
– Это же притон… Как вы думаете, что там происходило? Кто-то ширяется, кто-то курит, кто-то дерется. Весь набор.
– Значит, он привел в это место свою дочь… И как развивались события дальше?
– Сказал, что ему нужно стать другим человеком.
– Вы не спросили зачем?
– Я уважаю личную жизнь своих клиентов. Но у него с собой был вполне нормальный комплект документов. Нормальный тридцатилетний папаша с четырехлетней дочкой. Я сделал ему номера социального страхования, и свидетельства о рождении, и даже водительские права.
– Какая у вас была такса за эти услуги?
– Полторы тысячи. Ему я сделал скидку и за ребенка взял только тысячу.
– Сколько вам понадобилось времени?
– Где-то с час.
– Как он заплатил?
– Наличкой.
– А девочка вам чем-нибудь запомнилась?
– Она плакала. Ну, думаю, поздно уже и все такое…
– И что в этой связи предпринял ее отец?
Грингейт ухмыляется.
– О, это было прикольно! Он стал показывать фокусы. Вытаскивал у нее из уха монетку и все такое.
– А девочка что-нибудь говорила?
Он на секунду задумывается.
– После того как мы все подписали и он мне отбашлял, он сказал девочке, что они играют в такую игру. И теперь у всех новые имена. Сказал, что ее теперь будут звать Делия. А она спросила, когда они позвонят маме.
Пока Эмма держит очередную драматическую паузу, я пытаюсь представить себе ту девочку. Ту девочку, которой я некогда была и которую не успела узнать. Я примеряю слова, брошенные Рубио, на собственном языке. Но сейчас я запросто могла бы стать членом
Почему какие-то воспоминания исчезают в небытии, а другие остаются за семью замками?
– Мистер Грингейт, вы неоднократно представали перед судом. В вашем «послужном» списке имеется несколько краж, а однажды вас арестовали за подделку документов.
Он разводит руками.
– Профессиональный риск!
– Вы сидели в тюрьме или находились в камере предварительного заключения двадцать восемь лет назад, когда Бетани Мэтьюс пропала без вести?
– Нет, я работал.
– В данный момент, мистер Грингейт, вам инкриминируют мелкое хищение персональных данных в штате Нью-Йорк.
– Ага.
– Находились ли вы под стражей до прибытия сюда.
– Да.
– Вам были обещали какие-либо послабления за дачу показаний на сегодняшнем суде?
Он улыбается.
– Прокурор сказал, что мне скостят срок.
– В свете этих обстоятельств, мистер Грингейт, объясните, пожалуйста, суду, почему мы должны вам верить.
– Я знаю об этих мертвецах то, что в некрологах не печатают, – говорит он. – Мне нужно было заверить копии свидетельств о рождении, когда мне за них заплатили.
Мистер Грингейт, – Эмма подносит ему бумагу, – вам это знакомо?
Грингейт присматривается к бумаге.
Это копия настоящего свидетельства о рождении. Того, что я смастерил для девочки.
– Вы могли бы прочесть вслух выделенные строчки?
Он кивает.
– Корделия Линн Хопкинс, – читает он. – Расовая принадлежность: афроамериканка.
В обеденный перерыв я говорю Эрику, что мне нужно съездить выпустить Грету, но вместо этого оставляю машину на парковке и иду пешком на восток. На каждом перекрестке я, как она и велела, задерживаю дыхание, а завидев тень, закрываю глаза.
Первым водоемом на моем пути оказывается канал, идущий через весь Феникс из реки Колорадо. Я вспоминаю слова Рутэнн: каналы в городе проложили еще индейцы пуэбло, а пользуются ими до сих пор. Это кажется мне добрым знаком, поэтому я разуваюсь и сажусь на берегу.
В руке я сжимаю крохотный мешочек mojo. Внутри него щепотка белого перца, немного шалфея, тертый чесок и стручок острого перца, а также крошки табака, иголка кактуса и камень «тигровый глаз». Мама говорит, что последние четыре ночи все это лежало у нее под подушкой, но для достижения нужного эффекта поработать должны мы обе.
Между пальцами моих ног просеивается мутная вода. Я попеременно поворачиваюсь на все четыре стороны света. «Если ты там, Рутэнн, – думаю я, – мне сейчас пригодилась бы твоя помощь».