Похищенная княжна. Сердце дракона
Шрифт:
Ещё раз поблагодарив травницу, вышла из маленькой хаты, оглянулась напоследок и далее, не оборачиваясь, пошла в след за мужем. Горожане провожали нас удивлёнными взглядами. Видели, что княжна печалится, а муж её сегодня особенно суров. Слышала, что перешёптывался люд у нас за спинами. Разное говорили: и приятное, и плохое.
Лоймериф взял меня за руку и заглянул в глаза, безмолвно спрашивая о состоянии, я лишь улыбнулась грустно, показывая, что справлюсь. Ради родных земель и батюшки, ради своей любви к прекрасному дракону.
Перед отлётом нам пришлось отвезти Азовку к родным.
— Жаль, так мало пришлось мне пробыть у вас на службе, — повздыхала девушка, но я потому и согласилась, что знала о сроке, — лукаво подмигнула
— Знала и ничего нам не сказала?
— А будущее переменчиво, — пожала плечами колдовка. — Всё могло иначе сложиться. Зависит оно от нашего выбора. Надеюсь, это наша не последняя встреча, — девушка по-свойски обняла меня, а потом тихонько сунула в карман юбки небольшой свёрток и шепнула на ухо: — Применишь снадобье, когда тяжко будет, когда боль пронзит твоё тело. Положи коренья в миску и подожги. Дым облегчит страдания.
— Ты что-то знаешь и специально не говоришь? — нутро пронзило страхом. — Неужто мы с Лоймерифом в беду попадём.
— Ох, княжна, — усмехнулась девушка. — Не думай о плохом. Что за характер? — она покачала головой. Настройся на приключения. Одно могу сказать наверняка: все лишения будут не напрасны.
С таким напутствием мы вернулись в дом на плато, где собрали необходимое для дальнего путешествия, нарядили Анни и взлетели, сопровождаемые Андервилом. Постепенно привычные пейзажи начали меняться. Сначала густые леса и заснеженные пики гор стали реже и ниже, превращаясь в холмы и перелески, а затем и вовсе исчезли, уступая место обширным, знойным степям. Теперь и поселения встречались реже. В засушливых районах могли выжить немногие. Небольшие кочевые племена располагались вблизи природных водных источников, остальная территория пустовала, находясь во владении дикого зверья. Таких животных отродясь не видела и с интересом наблюдала за стадами копытных, бороздящих степь. Лоймериф специально спустился, чтобы я могла рассмотреть пейзажи в мельчайших подробностях.
К вечеру мы выбрали место для ночлега и устроили привал. От долгого полёта все мышцы задеревенели. Я едва смогла удержаться на ногах, спустившись с дракона. Муж, обернувшись, с тревогой оглядел меня.
— Я в порядке, — попыталась успокоить мужа, но тот нахмурился и покачал головой, приказав мне немедленно лечь и отдохнуть.
Вяло посопротивлявшись, подчинилась, потому что почувствовала: ещё минута, и спина просто развалится на части. Сама не заметила, как провалилась в тревожный сон, а проснулась, когда небо стало тёмным, и на нём появилась россыпь звёзд. Мы остановились на небольшом пяточке, окружённом камнями. Здесь степь практически передала права полностью безжизненному ландшафту, состоящему из песка и твёрдых земельных пород. Но мёртвыми камни были лишь на первый взгляд. Среди них тоже царствовала жизнь: мелкие насекомые и ящерицы стали только активнее с заходом солнца. Они сползались к нашему лагерю, влекомые яркими сполохами огня. Вдалеке послышался собачий вой, сменившийся странными звуками, будто больной заходился то ли в смехе, то ли в кашле.
— Шакалы, — пояснил Андервил, снимая с огня котелок с похлёбкой. — Их здесь много.
Драконы от долгого перелёта тоже устали. Я видела, как движения мужа стали более растянутыми и медленными, однако он не позволил мне хлопотать по хозяйству. Сам накормил Анни и прибрался после ужина. Малышку и вовсе вымотал продолжительный путь. Она хоть и успела вместе со мной поспать, но всё равно клевала носом над тарелкой. Мне было тревожно за ребёнка. Андервил говорил, что даже для него перелёт оказался тяжёлым, а как его перенесёт эта крошка?
Утром чувствовала себя немного лучше, но боль в мышцах до конца так и не прошла. Я морщилась и стонала, стоило наклониться или присесть. Поход по нужде был отдельным испытанием. Пришлось затолкать подальше гордость и стеснение и мириться с присутствием неподалёку Лоймерифа. Он боялся не только дикого зверья, но более всего своего дядюшки, не оставляя
Каменистый участок ландшафта оказался непродолжительным. Уже через пару часов полёта вдали засеребрилось море. Сделав небольшую остановку на побережье, чтобы все смогли отдохнуть, поднялись в воздух. Андервил предупредил, что сейчас нам придётся потерпеть, потому что следующий клочок суши появится очень нескоро. Началась самая сложная часть путешествия.
И, тем не менее, поначалу полёт над морем вызывал настоящий восторг. Вода искрилась на солнце, словно усыпанная множеством драгоценных камней. Лёгкие наполнились солёным морским воздухом, заставляя жмуриться и смаковать каждый вздох. Скорость полёта увеличилась. Драконы хотели приблизиться к суше до захода солнца. Мне пришлось припасть к гибкой шее ящера, укрываясь от злых потоков за костяными наростами. Анни я всё время прижимала к себе, внимательно следя за тем, чтобы девочка ненароком не свалилась. Малышке даже удавалось вздремнуть в моих объятиях, чему я немного завидовала.
Постепенно однообразный пейзаж стал приедаться, а желудок начало сводить голодным спазмом. Я понимала, что придётся перекусывать прямо в полёте, и тревожилась за Лоймерифа, который не мог себе позволить подобной роскоши. Дракон упорно стремился вперёд — туда, где небо сливалось с морем в бесконечных объятиях. Туда, где нас ждали неизведанные, благодатные для ящеров земли. Туда, где царила безопасность.
Глава 32
Постепенно погода начала портиться. Сначала поднялся небольшой ветер, а с горизонта стали наползать белые барашки облаков. С каждой минутой они становились больше и темнее, пока не превратились в суровые свинцовые тучи, испещрённые молниями. Мне стало не по себе. И повернуть обратно не было возможности, потому что мы преодолели уже довольно большое расстояние. Драконам просто не хватит сил на обратный путь. И спасительного клочка земли мы не успели достичь. Он должен был появиться только к закату, который наступит через пару часов. Слишком далеко…
Я отчаянно прижимала к себе Анни и цеплялась за драконьи шипы, чтобы меня не снесло шквалистым ветром. Мы двигались прямиком в бушующую грозу, понимая, что сменить курс невозможно. Малышка перепуганным птенчиком жалась ко мне, но молчала. Она тоже понимала безысходность ситуации.
Огромные, перепончатые крылья Лоймерифа, обычно рассекающие воздух со спокойной грацией, теперь беспомощно бились в хаотичном танце, подхваченные яростными порывами ветра. Свинцовые волны, вздымаясь, обрушивались на нас, окатывая ледяной водой и сбивая с курса. Увы, выше подняться мы не могли, рискуя попасть в смертельные вихревые потоки. Молнии, пронзая непроглядную тьму, высвечивали наши силуэты, подчёркивая отчаянную борьбу с разбушевавшейся стихией. Они били так близко, будто напоминая живым существам о хрупкости жизни. Я потеряла счёт времени. Казалось, мы бесконечно долго сражаемся со стихией. В любой момент электрический разряд мог убить нас.
Море такое спокойное и красивое стало представляться голодным, разъярённым чудовищем, жаждущим поглотить отчаянных путников, утопить в своей бездне. Дракон изрыгал клубы пара, пытаясь согреть окоченевшее тело и подарить нам с Анни немного тепла. Я вдруг вспомнила легенды о таких штормах, рассказанные купцами, прибывшими из далёких стран. Они повествовали о гневе морских богов, но я никогда не верила в них. Теперь же чувствовала себя песчинкой перед лицом неукротимой силы.
С каждой минутой надежда на спасение таяла, но дракон не сдавался. В его груди горел огонь, огонь жизни, огонь ярости. Он продолжал сражаться, бросая вызов шторму, как когда-то бросал вызов судьбе. Андервил не отставал, стараясь уловить знакомый путь в кромешной тьме. Удавалось ли ему? Но нам оставалось следовать за дядюшкой Лоймерифа, надеясь на чудо.