Похищенная

Армстронг Келли

— Джексон вызывает базу. База, как меня слышите? Повторяю, периметр охраны нарушен. Прием.

— Погоди, не отключай, — шепнул Клей Адаму, знаком попросил меня заняться Райманом, и взял у полудемона микрофон. — Как этим пользоваться?

— Чтобы говорить, нажми на кнопку. Хочешь слушать — отпусти. Пока она в свободном положении, тебя никто не услышит.

Клей прибавил громкости — помещение заполнил шум помех — и нажал на кнопку.

— База вызывает Джексона, — проговорил он, умело маскируя свой акцент. — Говорит Райман. У нас неполадки с оборудованием. Повтори предыдущее

сообщение. Прием.

— Вот черт, — отозвался голос. — Пол, я тебя почти не слышу. Я сказал, что у нас угроза безопасности. От наружной двери ничего не осталось. Думаю, использовали взрывчатку, но… видел бы ты это: один пепел. Черт знает, что за бомба такая.

— Не-а, — расплылся в улыбке Адам. — Черт знает, что за полудемон такой.

Клей жестом велел ему заткнуться и снова заговорил в рацию:

— Где Та… полковник Такер?

— Я видел его на втором уровне, в оружейной. Он что, не отвечает?

— Попробую вызвать его еще раз. Оставайся на своей позиции. Высылаю подкрепление.

Клей протянул микрофон Адаму, потом показал на Раймана:

— Хочешь его?

Я пронзила охранника холодным взглядом.

— Не особенно. Можешь убить его.

Глаза Раймана вылезли из орбит, он попытался что-то сказать… но Клей переломил ему шею. Как только Адам закончил разгром оборудования, мы направились в оружейную.

*

Где искать цейхгауз, мы не особенно себе представляли. Мне запомнилось, что планировка второго уровня примерно соответствовала планировке тюремного блока: центральную часть по кольцу огибал коридор, а в середине коридора находился лифт. Это упрощало задачу: начнем с одного конца и, заглядывая в каждую комнату, обойдем весь этаж по кругу. На допрос Раймана ушло бы слишком много времени.

По пути мы обнаружили кухню, где убили двух поваров. Нет, никакой угрозы от них не исходило. Неприятно, но факт: умереть должны были все сотрудники комплекса. Даже самый безобидный из них владел опаснейшим оружием — информацией. Они знали о нашем существовании, что было равносильно смертному приговору.

Запах Матасуми я почуяла через закрытую дверь — ученый заперся в кабинете. Мы прислушались: тихо. Пейдж прочитала заклинание, открывающее замки. По ее словам, на сложные механизмы оно не действовало, зато обладало неоспоримым преимуществом: бесшумностью. Поэтому мы решили сначала попробовать магию и только в случае провала прибегнуть к физической силе. К счастью, Пейдж справилась на отлично. Тихонько приотворив дверь, я заглянула внутрь. Матасуми сидел за компьютером; кроме него, в комнате никого не было. Я закрыла дверь, ненароком стукнув Пейдж по подбородку — она как раз вытянула шею, чтобы получше все рассмотреть.

— Все в порядке, он один, — прошептала я. — Работает на компьютере и, по-моему, ни о чем не подозревает.

— Нет, он уже в курсе, — возразила Пейдж. — Ты заметила дискеты? А рюкзак? Он перепишет данные, отформатирует жесткий диск — и слиняет.

— Что-то мне подсказывает, что он «совершил недопустимую ошибку», — улыбнулся Адам. — Можно я им займусь?

Клей вопросительно посмотрел на меня.

— У него на столе какое-то оружие. Кажется, автомат. Вряд ли

он знает, как им пользоваться. — Я кивнула Адаму: — Давай действуй. Мы прикроем. Только будь…

— Осторожен, — закончил за меня Адам. — Понимаю.

Я снова отворила дверь. Матасуми сидел в профиль к нам. Пальцы его порхали по клавиатуре. Адам вошел в комнату, когда ученый нагнулся, чтобы вставить очередную дискету. Увидев Адама, он поначалу обмер от страха, затем кинулся к автомату… но полудемон его опередил.

Взвесив оружие в руке, Адам присвистнул:

— Убойная штучка. У тебя есть на нее лицензия, док?

Матасуми будто парализовало.

— Видимо, нет. У меня, кстати, тоже, поэтому лучше выкинуть ее, пока никто не пострадал.

Адам хотел бросить автомат Клею, но, передумав, положил оружие на пол и ногой подтолкнул к нам.

— Адам Васик… — пробормотал ученый.

— Тебе известно мое имя? Ужасно польщен.

Адам взял Матасуми за руку; тот вскрикнул от боли и отдернул ладонь, изумленно глядя на алые пятна, проступившие на коже, а потом с тем же потрясенным выражением уставился на самого Адама, словно не веря, что тот нанес ему ожог.

— Ой, — хмыкнул полудемон. — Прости, док. Никак не научусь себя контролировать, так и пышу огнем. — Он перевел взгляд на компьютер. — Над чем трудимся, если не секрет? А достойная у тебя машина. Пейдж, ты только глянь. Небось, третий «Пентиум». Или даже четвертый.

Едва он дотронулся до системного блока, во все стороны полетели искры. Матасуми отшатнулся.

— Проклятие! — продолжал театральничать Адам. — Испортил. Пейдж, сможешь его починить?

— Извини, в «железе» не разбираюсь.

Адам покачал головой:

— Какая досада. Похоже, док, компьютер уже не вернуть. Только давай без обид. Ну а все-таки, чем это ты тут занимался? Качал что-то? — Он взял в руки дискету, и та с шипением превратилась в жидкую массу. — Ну вот опять. Хоть копия-то осталась?

Взгляд Матасуми метнулся к шкафчику на стене. Клей пересек комнату и распахнул дверцы. Адам достал из шкафчика стопку дискет. На этот раз они рассыпались в пыль при одном его прикосновении; кроме жалких фрагментов металла и пластика, от них ничего не осталось.

— Во как, — хмыкнул полудемон Клею, демонстрируя горстку пепла у себя в руке. — Ты, похоже, действуешь на меня, как катализатор. Я прямо как царь Мидас, только наоборот. Золото хотя бы ценится… — Он снова повернулся к Матасуми: — Прости, док, но так будет лучше: твоя информация не должна покидать этих стен. Минуточку, чуть не забыл, тут еще один носитель данных. Прошу прощения.

Схватив шнур от компьютера, Адам накинул его Матасуми на шею. Тот не сразу сообразил, что вот-вот произойдет, а когда понял, руки его устремились к горлу, но было уже поздно: одним рывком полудемон затянул шнур. Тот ярко вспыхнул, затем погас, и задушенный Матасуми повалился набок.

— Похоже, тебе это доставляет удовольствие, — медленно проговорила Пейдж.

Адам в ответ широко улыбнулся:

— А ты как думала? Я ведь демон.

— Полудемон.

— Настоящий демон сначала подверг бы его пытке. А я был с ним милосерден.