Поход без привала
Шрифт:
Павел Алексеевич видел одно объяснение: вражеское командование весьма встревожено продвижением корпуса и пытается задержать его. Особенно сильно фашисты бомбят Одоев и тракт на город Белёв, куда отошли разбитые вражеские части. Днем даже разведка не смогла двигаться по этому тракту. Значит, фашисты считают, что корпус пойдет на юго-запад, на Белёв, по единственной наезженной дороге. Немцы рассуждают логично, и, со своей точки зрения, они правы. Но Павел Алексеевич всегда стремился действовать не так, как предполагали гитлеровские генералы.
В штабе подполковника Князева, в большом доме на тихой улице в стороне от перекрестка дорог, Павел
«Разгром», «Цемент», «Как закалялась сталь» со штыком на обложке — эти книги он приносил своим девочкам. Собрать хорошую библиотеку — его давнишняя мечта. Два главных отдела: военный и художественный. На другое — не распылять внимание и время. Но всю классику иметь обязательно.
Улыбаясь своим мыслям, он листал томик стихов Фета и вдруг поймал себя на рифме «Белов — Белёв». И то, о чем думал он с самого утра, неожиданно вылилось в две четкие строчки:
Белова ждут у Белёва,
Но Белов не пойдет на Белёв.
Павел Алексеевич засмеялся, встал и подошел к карте. Вот он, Белёв, — железнодорожная станция и небольшой город на берегу Оки. Это левый фланг полосы, в которой наступает корпус. А на правом фланге — город и районный центр Лихвин.[4] Между ними сорок километров лесистого бездорожья с редкими населенными пунктами.
Фашисты, разумеется, готовы оборонять Белёв и Лихвин. Там дороги, там мосты через реку. У врага просто не хватит сил, чтобы прикрыть весь участок между двумя городами. Да немцы, наверно, не очень-то и пекутся об этом. Они мыслят своими категориями. Танки и автомашины не пройдут по сугробам, не смогут переправиться через Оку по льду. Это правильно. Значит, наступать на Белёв будет 322-я стрелковая дивизия полковника Филимонова. Ей поможет 328-я стрелковая дивизия, только что включенная в группу войск генерала Белова. С этими дивизиями пойдут «катюши» подполковника Дегтярева, привязанные к хорошей дороге. А гвардейцам — опять самое главное. Их задача быстро достичь Оки, переправиться на западный берег. Вот тут, между Лихвином и Белёвом.
Павел Алексеевич взял карандаш и двумя красными полосками перечеркнул на карте голубую жилку реки…
Выполняя приказ генерала, гвардейские кавдивизии за сутки продвинулись по бездорожью на тридцать километров. Оставив далеко позади всю технику и санные обозы, конники 24 декабря приблизились к Оке. Передовые отряды начали форсировать реку, сбивая небольшие заслоны гитлеровцев.
Разведчики Кононенко узнали, что возле села Николо-Гастунь уцелел легкий мост. Охраняла его рота фашистов. Рано утром, когда особенно крепок сон, разведчики и эскадрон гвардейцев с двух сторон скрытно приблизились к мосту. Атаку начали без выстрелов. Немцы всполошились и застрочили из автоматов, но было уже поздно — разведчики успели ворваться на мост.
День стоял морозный. На белом просторе реки хозяйничал ветер, переметая сухой снег. С моста хорошо было видно, как и справа и слева движутся через Оку сотни бойцов. Люди вели коней в поводу. А переправившись, черными струйками стекались к проселку, сливаясь там
12
Такого еще не бывало: штаб корпуса отстал от своих войск на семьдесят километров. Гвардейские дивизии ушли к Козельску, а штаб все еще стоял возле Одоева, в деревне Жемчужниково.
Павел Алексеевич нервничал. Он привык почти каждый день бывать на передовой, если надо — помогать командирам. Конечно, Баранов и Осликовский сами разберутся в обстановке, смогут принять нужные решения. Но им сейчас особенно трудно вдали от своих, в глубине вражеского расположения.
Белов со всей своей энергией проталкивал, торопил вслед за конными полками вторые эшелоны, отставшую артиллерию, обозы, маршевые эскадроны. А сам сидел в Жемчужниково, ожидая, когда явятся командиры кавалерийских дивизий, переданных ему из 10-й армии.
25 декабря приехал командир 41-й кавалерийской дивизии полковник М. И. Глинский. Он не изменился с тех пор, как они вместе служили в Москве: Белов — в инспекции кавалерии, а Глинский — в особой кавалерийской бригаде. Внешностью он не очень приметен: худощавый, с глубоко запавшими глазами, уши топорщатся. Но командир знающий, расторопный. Вот и теперь он сумел раньше всех привести своих конников.
На следующий день прибыли еще две дивизии: 57-я и 75-я кавалерийские. Последней командовал полковник М. Э. Москалик, встреча с которым доставила Павлу Алексеевичу большое удовольствие. Сели за стол, вспомнили недавнее прошлое. Перед войной Павел Алексеевич был начальником штаба 5-го кавалерийского корпуса. И вот однажды Москалик пригласил Белова на праздник в свой полк, стоявший в городе Славуте. Это был тот самый Харупанский полк, которым пятнадцать лет назад командовал Павел Алексеевич. Эскадрон за эскадроном проходили мимо трибуны, словно эстафету, передавая друг другу песню:
Ты сын дивизии Майкопской
И Первой Конной внук родной,
Наш Харупанский полк геройский,
Ты был в боях всегда лихой!
У Павла Алексеевича глаза повлажнели тогда от радостного волнения…
Прибывшие командиры доложили о состоянии своих соединений. Это были так называемые «легкие кавалерийские дивизии», сформированные по новым, урезанным штатам. В общей сложности, они все три, вместе взятые, равнялись по количеству людей и вооружения одной гвардейской кавалерийской дивизии. Белов был доволен и этим — появилась возможность создать надежный резерв.
Но вот и легкие кавдивизии ушли на запад, догонять гвардию, а Павел Алексеевич все никак не мог выехать на передовую. Надо было наладить четкое управление всеми войсками группы, насчитывавшей теперь семь дивизий и танковую бригаду. А средств связи в корпусе немного, к тому же несколько станций радиоэскадрона разбиты авиабомбами.
Войска группы были разбросаны на большом пространстве. Две стрелковые дивизии вели бой за Белёв и намного отстали от конницы. Гвардейские соединения приближались к Юхнову. Танковая бригада полковника Кириченко получила в Туле два десятка новых боевых машин. Но колонна танков двигалась так медленно, что за несколько дней не добралась от Тулы до Крапивны.