Поход Русов на Константинополь в 860 году и начало Руси
Шрифт:
Поскольку корабли венетов были более приспособлены для плавания в северных морях, Цезарь использовал их и британские образцы при постройке своего флота{164}. Скорее всего подобные типы судов использовались и во время пятисотлетнего владычества римлян в Британии и явились образцом для кораблей раннего средневековья на севере Европы. К сожалению, мы не имеем археологических находок, однозначно связанных с кельтским судостроением, и вынуждены опираться лишь на скудный изобразительный материал и источники римского времени. Специалист по реконструкции древних кораблей И.И. Черников сумел реконструировать кельтское судно, используя золотую модель корабля, найденную в одном из погребений в Ирланлии, которая датируется I в. н.э. (Рас. 33, 34)
Можно сказать
2. Славянское судостроение
Знаменитые славянские моноксилы-однодревки известны нам, начиная с VI в., по многочисленным византийским свидетельствам. Вообще в византийских средневековых источниках славяне предстают как жители берегов рек и озер, для которых вода — близкая стихия. Вот что по этому поводу сказано в «Стратегионе» Маврикия: «Они (склавы и анты. — С. Ц.) опытнее всех (других) людей и в переправе через реки и мужественно выдерживают (пребывание) в воде, так что часто некоторые из них, оставшиеся дома и внезапно застигнутые опасностью, погружаются глубоко в воду, держа во рту изготовленные для этого длинные тростинки, целиком выдолбленные и достигающие поверхности воды; лежа навзничь на глубине, они дышат через них и выдерживают много часов, так что не возникает на их счет никакого подозрения. Но даже если тростинки окажутся заметными снаружи, неопытные посчитают их растущими из-под воды. Поэтому опытные в этом деле, распознав тростинку по срезу и положению, либо пронзают им рты с их (тростинок) помощью, либо, выдернув (тростинки), поднимают их из воды, поскольку они оказываются не в состоянии оставаться дольше в воде»{165}.
Вода была близкой, если не главной стихией для славян, которые селились в местах, изобилующих густой сетью водных коммуникаций, и часто на таких недоступных заболоченных и покрытых лесами территориях, где реки и озера были единственными путями передвижения.
Но вернемся к однодревкам. Действия славянского флота наиболее ярко проявили себя при осадах Фессалоник. Исследователи полагают, «что уже в VII в. у славян кроме лодки-долбленки были и более сложные суда, напоминавшие поздние набойные ладьи, у которых основание составлял выдолбленный ствол большого дерева, а борта наращивались продольно накладываемыми досками… У славян, нападавших в 10-х годах (VII в.) на Фессалоники, также были, видимо, разные типы судов, но основную роль в осаде играли не лодки-долбленки, а ладьи, приспособленные для морского плавания. Из описания попытки славян проникнуть в город со стороны моря, можно понять, что они надеялись на попутный ветер, а следовательно, их «моноксилы» имели паруса. Славяне покрывали свои суда сверху досками для защиты от камней и стрел горожан, и при этом внутри оставались гребцы. Такого рода защитное сооружение способна нести ладья, а не маленькая лодка. На таких судах славяне могли совершать дальние морские рейды до берегов Греции, островов и даже Малой Азии»{166}.
При осаде все тех же Фессалоник славяне использовали сдвоенные и даже строенные суда (своеобразные катамараны и тримараны), которые соединялись для большей устойчивости, имели общую палубу, на которую ставились осадные машины и приспособления для штурма города со стороны моря. «Такого рода судов не было у славян в 615 г., но тогда они и не пытались штурмовать стены Фессалоники, расчитывая лишь на высадку десанта в плохо защищенных местах. Соединенные корабли для штурма приморских крепостей применялись еще в античные времена, и идея создания таких конструкций была заимствована славянами у византийцев»{167}.
Необходимо отметить, что в славянском войске были и женщины{168},
Наиболее подробно их изготовление и оснащение описано у Константина Багрянородного: «Славяне же, их пактиоты, а именно: кривитеины, лендзанины и прочии Славинии — рубят в своих горах моноксиды во время зимы и, снарядив их, с наступлением весны, когда растает лед, вводят в находящиеся по соседству водоемы.
Так как эти (водоемы) впадают в реку Днепр, то и они из тамошних (мест) входят в эту самую реку и отправляются в Киову. Их вытаскивают для (оснастки) и продают росам. Росы же, купив одни эти долбленки и разобрав свои старые моноксилы, переносят с тех на эти весла, уключины и прочее убранство…снаряжают их…»{169}
Исследователи давно уже перестали видеть в моноксилах примитивные долбленые лодки, тем более что сам автор вышеприведенных строк, показывает их более сложное устройство. «Собственно долбленки использовались, по-видимому, в качестве килевой части более сложных конструкций типа поздней русской набойной ладьи-насады с наставными бортами из планок, пригодной для морских плаваний. Суда с клинкерной обшивкой использовались и викингами. Выделение в «Русской Правде» четырех типов судов — морских ладей, набойных лодей, стругов и челнов — указывает на разнообразие видов кораблей в зависимости от характера плавания (по морю или рекам) и его целей (торговые, военные)»{170}. (Рис. 35) Анализ текста Константина Багрянородного показывает не только этапность технологии в изготовлении и снаряжении лодей, но и разную этническую принадлежность групп, выполнявших различные операции. Так, в Славониях производилась наименее технологически сложная часть работ — изготовление цельнодеревянной основы будущей лодьи, тогда как русы дооснащивали ее.
«Константин выделяет три этапа постройки и снаряжения моноксил. Первый, вероятно, состоял в выдалбливании стволов деревьев для будущей лодки, разведении бортов и ряда других операций… Эта часть работы выполнялась на месте, в Славиниях (сходное описание подготовки флота для похода Руси на Византию в 1043 г. дает Пселл…) Затем заготовки, по словам императора, сплавлялись по Днепру к Киеву, где их оснащали веслами, уключинами и пр. При этом, как указывает автор, использовалось снаряжение старых, видимо, пришедших в негодность лодок. Можно предполагать, что здесь наращивались борта и устанавливались мачты… Третий этап — переоснащение моноксил — проходил в конце Днепровского пути в устье Днепра»{171}.
Возможно, русы-кельты просто не доверяли оснащение своих боевых судов славянам, или, владея более совершенными технологиями изготовления судов, хранили их в тайне от своих младших партнеров, заставляя их изготовлять наиболее трудоемкий, но не требующий специальных знаний «полуфабрикат». Не исключена здесь и ритуальная сакральная версия, поскольку изготовление корабля было особым мистическим таинством. Изготовление базовой части ладьи — «трубы», выдолбленной из ствола дерева, не зря происходила в северной части Руси «в Славониях», где располагались леса, богатые строевым лесом.
Несколько слов хочется сказать и о конструктивной прочности килевой части древнерусского судна, состоящего из цельного выдолбленного ствола дерева, как правило твердой породы (дуба или бука). Подобное цельнодеревянное дно судна, укрепленное внутри распорками, с легкостью выдерживало тараны византийских судов, удары о препятствия и было гораздо прочнее судов, целиком сделанных из досок. Здесь играл роль эффект прочности так называемой «трубы», которая практически не отличалась от прочности цельного ствола. Необходимо отметить, что сами однодревки имели разные конструктивные особенности.