Похождения бравого рядового Гувер
Шрифт:
– Закурить не найдется?
– Наконец подкатила Гувер к одному из русских сержантов.
Тот молча протянул ей квадратную пачку крепчайших дурно пахнущих сигарет с синей картой. Мерида не стала мелочиться и цапнула всю.
– Хорошая сегодня погода, не правда ли?
– Подошел с другой стороны Солджер.
– Хорошая.
– Отозвался русский, старательно гася искры смеха в глазах.
Говорил он с акцентом, но медленно, понять было можно.
– Холодно только.
– Поддакнула Гувер.
– Да разве это холодно!
– Оживился сержант.
– Вот у нас сейчас...
Лед был сломан, разговор завязался. Гувер
Пиканье приборов, соревнующихся с тиканьем часов, могло довести до самоубийства закоренелого католика. Еще больше сводила с ума жуткая тишина. Это могло продолжаться часами, он уже знал. Самым невыносимым была не боль или неподвижность, а эти медленно тянущиеся часы и осознание, что их никто не разбавит присутствием, даже соседи по палате, не выдержавшие Дантона даже в бессознательном состоянии. Если бы раненый снайпер по ночам душераздирающе стонал от боли, то это было бы понятно и простительно, бывало, что из больничных лазаретов доносились вопли и погромче, но Джо, обколотый обезболивающим, как заправский наркоман, принимался хохотать, как подорванный, и это звучало так жутко, что матерые агенты слезно упросили Доусона убрать его куда подальше. В результате Дантона перевезли в пустующую сейчас VIP-палату.
Дверь тихо открылась, впустив поток света, бесшумные шаги прокрались к койке, на лоб легли ледяные пальцы, потом сместились на шею, не удержались и погладили по небритой щеке. О прикроватную тумбочку что-то стукнуло, почему-то сильно запахло хвоей. Звук передвигаемого стула, мгновение, и часы заткнулись, запнувшись. Приборы тоже перестали пикать. Опять звук передвигаемого стула, на этот раз совсем рядом с кроватью, и кто-то сел, включил планшет и быстро застучал пальцами по экрану.
– Ты не уйдешь?
– Спросил Джо пересохшим горлом, сообразив, что она решила обосноваться здесь надолго.
– Нет.
– Ответила Гувер.
– Давно ты знаешь, что я в сознании?
– Как зашла, так и поняла.
– Что ты там делаешь?
– Смешиваю с дерьмом одну фанфикершу, ни писанину которой я убила два часа, а она запихнула в конец поганый слэш! Никто не смеет
– Уйди!
– Потребовал Дантон, не желавший, чтобы она его видела в таком состоянии.
– Молчи.
– Парировала Гувер.
– Вам вредно разговаривать, сэр.
– Черт возьми, женщина...
– на этом жжение в горле стало невыносимым, и снайпер принялся задыхаться, что отнюдь не улучшило ему настроение.
Гувер быстро встала и принесла маску, плотно прижав ее к его лицу. Жжение в носоглотке и горле прошло, как будто их сбрызнули водой. Мерида опять села и принялась писать дальше.
– Давно я лежу?
– Давно.
– Что со мной?
– Много чего.
– А конкретнее?
– Встанешь - в отчете прочитаешь.
– А чего ты бесишься-то?
– Потому что ты меня бесишь, козел ты самодовольный!
– Да?
– Дантон чуть двинул пальцами, коснувшись ее руки, которую она не убрала, а даже взяла его ладонь в свою и переплела пальцы.
– За что?
– А что, не за что?
– Съязвила она, откладывая планшет.
– Иди-ка сюда.
– Дантон попытался подвинуться на узкой койке, чтобы ей тоже хватило места, но Гувер только бессердечно посмеялась над этими жалкими потугами, и самостоятельно умудрилась уместиться на двадцати сантиметрах пространства от него до края кровати, правда для этого ей пришлось закинуть на него ногу.
– Расскажи, как ты меня ненавидишь, а?
– Как?
– Гувер жарко и сердито задышала ему в бок.
– Так, что в глазах темнеет! Так ненавижу, что иногда взяла бы просто и растерзала на сотню маленьких говнюков! Меня от вашего вида трясти начинает иногда! Так, что сердце останавливается!
Чувствительный щипок с садистским вывертом заставил Джо ахнуть от неожиданности.
– Пытки раненого?!
– Я вам покажу пытки, только встаньте сперва! Сэр, у вас нога сломана в четырех местах, артерия разорвана, проникающее ранение брюшной полости! Так какого черта вы со всем этим не лежали смирно и не ждали помощь, а поперлись добивать свидетелей, как будто там без вас мало желающих было?! Из ваших кишков столько металла вынули, что можно выплавить набор солдатиков!
– А можно глянуть потом?
– Любопытно спросил снайпер, только сейчас ощутив, что его нога находится в подвешенном состоянии.
– В помойке поглядите.
– Помоги мне встать.
– Зачем это?
– Не поняла Гувер.
– Надо...
– В катетер делайте свое надо! Каким образом вы это представляете?!
– Я допрыгаю. Одна нога у меня еще осталась. И ты меня поддержишь.
– Не буду я!
– Гувер скатилась с кушетки, оставив после себя ощущение незаполненной пустоты.
– Тогда я сам!
– Героически решил Джо, но под скептическим взглядом Мериды так и не смог даже особенно пошевелиться.
– Что вы со мной сделали, сволочи?!
– Взвыл он.
– Да так, по мелочи. Вам остановили воспаление, собрали по кускам ногу и вкачали шесть литров чужой крови.
– Я не буду писать в кровать!
– В катетер.
– Тем более при тебе!
– Я могу выйти.
– Ты будешь знать!
– Раньше вас это не смущало!
– Раньше я был без сознания! А сейчас, если ты мне не поможешь подняться, я буду терпеть, пока у меня мочевой пузырь не лопнет, и я не умру!
Гувер приподняла бровь и ткнула его сложенными пальцами в район живота.