Поиграем со смертью?..
Шрифт:
— Что имеем, — развела руками я и мысленно злорадно ухмыльнулась, глядя на то, как жнец, помаявшись секунд десять, всё же уселся рядом с Лёхой и приступил к трапезе — о да, пока брат выделывался, я ещё и бутерброды настрогала, сама себя превзошла!
Вскоре к нам присоединился Себастьян, приодевшийся в серый костюмчик и натянувший белые перчатки, а потому на Грелля снизошло умиротворение и вселенская радость, что проявилось в домогательствах к демону. Тот же нагло заигнорил местную любвеобильную достопримечательность и предложил мне пройти в душ.
— Ага, как только какао допью, —
— Вы хотите, чтобы я это выпил? — попытался спровоцировать меня дворецкий. Но я не повелась.
— Хочу, но если тебе не охота, не пей.
Демон смерил меня подозрительным взглядом красных гляделок и, ухмыльнувшись, тиснул со стола свою кружечку.
— Присаживайся, в ногах правды нет, — вяло предложила я, но «идеальный дворецкий» отказался. Я же тяжко вздохнула и спросила:
— Про Дину так ничего и неизвестно?
— В больницах, моргах, отделениях полиции о ней никто не знает, — отчитался демон.
— А свидетели происшествия?
— Их не было. Однако я составил примерный список тех, кто мог напасть на Вашу подругу.
— Да это нам ничего не даст, — поморщилась я. — Нападавшие наверняка не в курсе того, куда пошла Динка. Не будь она ранена, вернулась бы домой, а так… Надо обзвонить её знакомых и попытаться осторожно выяснить, не приходила ли она к ним. А ещё нужен список подпольных врачей нашего города — вдруг Динка знает кого-то из них и направилась не в больницу, а к частному лицу? В больнице ведь наверняка бы вопросы начали задавать…
— Да вернётся она, что вы такую панику подняли? — закатив глаза, возмутился жнец.
— Она наша подруга! — оскорбился Лёха и зыркнул на Грелля, как на врага народа. Но в следующую секунду изничтожил эффект от взгляда словами: — Если бы ты пропал, мы б тебя тоже искали! Так что не фиг выпендриваться!
— Ой, это ты меня сейчас другом назвал? — прижав ладони к сердцу, умилился жнец. Лёшка на пару секунд впал в священный транс, а затем высказался, вызвав на моське жнеца глобальное такое выражение вселенского удивления:
— Товарищем. До друга тебе как до Тартара по-пластунски, но товарищ из тебя неплохой, когда ведёшь себя адекватно.
— Ой, Лёшечка! Ты просто чудо! — заверещал жнец, а братец-томатик простонал:
— Я сказал «адекватно»! За что мне всё это, а?!
— За всё хорошее, — хмыкнула я, и Лёха показал мне язык.
Вот так вот, под верещание Сатклиффа, перешедшее вскоре в активное выстраивание гипотез местоположения Динки (кажется, работать детективом в одной команде с Лёхой Греллю показалось интересным), мы все вчетвером бухали какао и вносили конструктивные замечания в монолог жнеца. Себастьян был на удивление серьёзен, Лёшка до безобразия спокойно общался со своей головной болью, так и не снявшей мокрый плащ, а я размышляла о произошедшем и всё больше убеждалась, что этот случай повлиял на меня куда больше, чем походы в прошлое. Почему? Кто знает. Возможно, потому, что я впервые оказалась в абсолютно безвыходном положении и должна была рассчитывать на других? А возможно, потому, что впервые решила бороться за свою жизнь и жизни друзей абсолютно любыми способами? Кто знает. Но одно
И вдруг в дверь позвонили.
====== 23) Объяснение ======
«Damant, quod non intelegunt».
«Осуждают, потому что не понимают».
Повисшая на кухне тишина была уничтожена едва слышными шагами — Себастьян, как заправский дворецкий, направился к двери, открывать непрошенному гостю. Впрочем, если вернулась Динка, то очень даже «прошенному», и я её ужасно жду… чтобы устроить тотальный такой мозговынос! Из-за этой особы и моего неадекватного братца-спасателя-всех-подряд меня чуть не угрохали или не сдали в полицию, причём иногда и не понять, что хуже! И если припёрлась Динка, я выскажу всё, что о ней думаю!
Раздавшиеся из коридора голоса ясно дали понять, что я была права и месть моя скоро свершится — готесса явно была в ужасном настроении и просила Михаэлиса передать нам с Лёхой, чтобы мы не беспокоились, но сегодня она с нами ужинать не будет. Что за бунт в подводной лодке? Я вскочила, позабыв о бутербродах, и на пару с братцем, пышущем возмущением не меньше, чем я сама, ломанулась к двери. Готесса выглядела уставшей, бледной, а под глазами залегли тени, словно она серьёзно заболела. На секунду это охладило мой боевой настрой, но я тут же взяла себя в руки и, поймав тоскливый взгляд Дины, выдавившей из себя улыбку, спросила:
— Ну и где ты была? Мы тебя обыскались! У гаражей кровища, твои очки в самой большой красной луже, телефон молчит!
— А мне телефон сломали, — как-то очень уж мирно ответила Дина и выудила из кармана чёрных спортивных брюк, заляпанных грязью, разбитый мобильник. Так, если она решила, что это хорошее оправдание, то глубоко заблуждается!
— Дина, мы волновались! — вмешался Лёшка. Тьфу, пропасть… — С тобой всё в порядке?
— Сейчас да, только устала немного и спать хочу, — и снова улыбочка. Вымученная такая, словно готесса кросс бежала, а затем на ней пахали.
— Тебя ранили?
— Да, но ничего серьёзного. Я в норме.
— Не самое понятное объяснение! — вернула себе позицию лидера я. — Проходи, разувайся, выпьешь чаю и расскажешь всё по порядку! А то мы тут в такую заварушку из-за этого всего влипли… Короче, надо поговорить!
— Хорошо, — вздохнула Дина и скинула кеды. Только сейчас я заметила, что она старается не шевелить левой рукой, и это вызывало разумные опасения. Чёрная водолазка была не менее грязной, чем спортивные штаны, а левое предплечье готессы украшал чёрный то ли платок, то ли тонкий шарф, игравший роль бинта. Значит, её ранили в руку?
Мы прошли на кухню, Динка вымыла руки, а я налила ей зелёного чаю, после чего готесса уселась на своё любимое место у стеночки и, с тоской глядя на Грелля, спросила у меня:
— Мне при них рассказывать?
Жнец возмутился. А точнее, он всплеснул руками и тоном обиженной жизнью домохозяйки, у которой показ сериала на середине прервали, заявил:
— Да больно надо! Мне твои истории неинтересны! Но это просто ужасная неблагодарность — я тебя искать помогал, а ты не ценишь! Хотя чего ещё ждать от самой обыкновенной женщины, тем более смертной?