Поиграем со смертью?..
Шрифт:
— Потому что мы для вас — низшие существа, — озвучил я очевидную истину, разливая чай по чашкам.
— Не скажи, — усмехнулся Грелль и, подперев рукой подбородок, заговорщическим шёпотом поведал: — Смертные для нас и впрямь в большинстве своём — мешки с костями, слишком хрупкие, слишком слабые, слишком недолговечные. Они нам неинтересны ввиду своих физических особенностей — кому нужно слабое существо рядом? Но если человек сумеет заинтересовать жнеца, его отношение может измениться. Открою тебе страшную тайну, Лёшечка! — я аж напрягся. Кажись, сейчас Грелль опять съедет на обсуждение наших с ним взаимоотношений. — Сначала я видел в тебе лишь симпатичную игрушку, которая может меня позабавить. Но в Америке ты меня удивил — кинулся на помощь тем деткам, зная, что, скорее всего, не выживешь, пообещал
— Окстись! — пробормотал я и одарил Грелля полным глобального ужаса взглядом. — Надеюсь, ты там в меня влюбляться не надумал?
— Пока нет, — захихикал жнец, и у меня аж от сердца отлегло. — Но ты меня заинтересовал как личность. Ты слаб физически, как все смертные, но у тебя есть стержень, что меня в тебе привлекает.
— Слава Богу, что не влюбился, — поставив перед ним чашку чая, искренне сказал я. — Ты в принципе неплохой мужик, хоть и с заскоками, и пока это всё игрой было, мне тебя посылать было просто. Но реально чувства ранить я не хочу, так что не смей в меня влюбляться — я всё равно натурал!
— Посмотрим, посмотрим, — протянул жнец, и я закатил глаза, но Сатклифф, к счастью, сменил тему: — Так что, чисто теоретически, даже у твоей обделённой внешностью подружки есть шанс заинтересовать Легендарного. И если это произойдёт, хотя бы пару лет счастья он ей сможет обеспечить. Почему же ты не хочешь поддержать подругу, а вместо этого решил «вразумить» её, лишив мечты?
Я призадумался. В принципе, если Грелль сказал правду, то шанс у Динки есть — она очень интересная личность. Да и прав жнец, с какого фига я решил, что моё мнение — главное и окончательное, а жизнь сложится именно так, как я предполагаю? Если Динка и ошибётся, то это будет её ошибка, а на ошибках учатся. А вот если я своими нравоучениями лишу её надежды на счастье, пусть и недолгое, то грош мне цена как другу. Пусть уж лучше она набьёт себе шишку своими собственными ошибками, чем я сознательно испорчу подруге жизнь, ведь если Грелль считает, что у неё есть шанс, значит, он и впрямь есть.
— Ты прав, — вздохнул я и уселся на своё законное место с чашкой в руках. — Спасибо, мозги вправил.
— Для чего же ещё нужны друзья! — всплеснул руками Грелль и рассмеялся. — Обращайся, если что!
— Ловлю на слове, — хмыкнул я и, изобразив пальцами пистолет, «пальнул» в Сатклиффа.
— Ах, я так рад быть пойманным тобой, Лёшечка! — картинно закатил глаза жнец и, приложив руку ко лбу, распластался по стулу, как подстреленный. Я рассмеялся, потому как во всём этом спектакле было куда больше ехидства, чем картинного жеманства, и Грелль ко мне присоединился. Кстати, мне кажется, я начал его лучше понимать, и это заметно изменило наши взаимоотношения. Всё-таки у Грелля хоть и дофига тараканов в голове водилось, он был крайне интересным, умным и внимательным собеседником, да и вообще, когда фигнёй не страдал, становился отличным товарищем. Вот только когда его заносило… Но не будем о грустном.
Вскоре из ванны выползла Дина, и я, как бравый рыцарь, поинтересовался состоянием её руки. Как оказалось, вчера вечером над раной моей подруги помудрил Гробовщик, а потому она почти не болела, и хотя драться Динка бы не смогла, всё же подвижность её ограничена не была. Это безмерно радовало — Спирс ведь сказал, что драться нам в ближайшее время вряд ли придётся. Динка данную новость выслушала без особого энтузиазма и лишь сказала, что отсутствие сражений вряд ли очень сильно облегчит нам жизнь, но всё же признала, что с её раной бои были бы явно излишними, так что новость скорее хорошая, чем плохая. А ещё я сказал подруге, что сдержу слово и ни в коем случае не полезу в её прошлое, и если она волнуется из-за вчерашнего нашего поступка, то не стоит, ведь мы это сделали только чтобы удостовериться, что она жива и не нуждается в срочной медицинской помощи. Динка оттаяла и разулыбалась, сказав, что верит мне, и я ещё раз пообещал не лезть в её прошлое. Если честно, у меня прям камень с души свалился, учитывая утренние треволнения, да и Динка, кажись, пришла в норму — по крайней мере, она бодро принялась за готовку, даже у Грелля поинтересовавшись,
— Инна выкрутится. Ты видел вчера её глаза? Я знаю этот взгляд. Он бывает у тех, кто переступил через чужую жизнь.
Я так и не понял, что Дина имела в виду — Инка ведь не станет никого убивать ради рабочего места! Да и она сама говорила, что убить не сможет, поэтому что значит «переступил через чужую жизнь», я взять в толк не мог. Но буквально через полчаса этот вопрос отошёл на последний план. Мы позавтракали и зарылись в интернет, разыскивая информацию о различных природных катаклизмах и способах в них выжить, но стоило лишь нам открыть страницу о наводнениях, как мир полыхнул белым. Мы не успели…
====== 25) Контраст ======
Комментарий к 25) Контраст В данной части опять появится предложение, лишённое знаков препинания. Это не ошибка – так планировалось. Спасибо всем, кто продолжает читать эту работу)
«Ex malis eligere minima».
«Из зол избирать наименьшее».
Открыв глаза, я с удивлением обнаружил, что стою на своих двоих — сознание при перемещении я не потерял, да и голова абсолютно не болела. Видимо, и впрямь к таким переходам быстро привыкаешь… Вот только обстановка вокруг отнюдь не радовала — мы готовились к потопу, а получили пожар. Я, Дина и Спирс стояли в центре небольшой симпатичной комнаты с односпальной кроватью, шкафом и тумбочкой, на которой стоял кувшин воды. И всё бы ничего, да вот только в коридоре бушевал пожар, уже ползший к нам по полу и потолочным балкам. А ещё с нами не было Инны, и это заставило меня метнуться к коридору. В ту же секунду меня схватили за плечи и оттащили обратно, а перед дверью рухнула горящая балка. Алые языки пламени лизали старое дерево, распространяя удушливый аромат гари, а дым сизой пеленой скрадывал детали обстановки. Мы очутились в Аду. В самом пекле…
Оттащивший меня жнец заявил, что Инна в коридоре, и мне не следует вмешиваться — она должна спастись сама, и мне не позволят ей помочь. Я хотел было возразить, но вовремя понял, что это будет бесполезно, и потому просто занял наблюдательную позицию рядом со жнецом. Инка, что интересно, перенесла перемещение хуже нас с Диной — она лежала в коридоре без сознания, а вокруг неё бушевал огонь. Я сжимал кулаки, глядя на безжизненную фигуру сестры, а Дина, распахнув окно, осматривала местность. Куда нас занесло? В какое время? Есть ли у нас шанс спастись?..
Внезапно Инна пошевелилась, и я заорал:
— Инка! Подъём! Горим!
Сестра встрепенулась и распахнула глаза, а в следующую секунду я услышал шипение и полный ненависти голос, проклинавший жнецов, демонов и их начальство. Ругая нечисть на чём свет стоит, Инка встала, скинула куртку, набросила её себе на голову, но в следующую секунду покачнулась и упала — кажется, у неё закружилась голова. Вот только мой крик оборвался на полуслове. Я замер. Как в замедленной съёмке я наблюдал картину, которую не скоро забуду.
Вот Инна поднимает голову, услышав скрежет. Вот балка, объятая пламенем, с грохотом обрушивается вниз, удерживаясь у потолка лишь одним концом. Вот сестра вжимается в пол, глядя на огонь полными ужаса глазами. Вот громовой удар знаменует столкновение балки с полом… а впрочем, нет, не с полом. Дерево, объятое огнём, упало на хрупкий столик, возле которого лежала сестра. Но он почему-то не сломался.
Инка тут же выкатилась из-под балки, и в следующую секунду столик с жутким треском раскололся на части, а искры разлетелись в стороны от того места, где только что лежала моя сестра. Инна же вновь накинула на голову куртку и со всех ног кинулась в огонь. Перепрыгнув доску, горевшую у порога нашей комнаты, она влетела к нам и, скинув куртку, начала сбивать ею пламя, которое успело вспыхнуть на её штанине. Я тут же кинулся к сестре и, тоже сбросив куртку, попытался ей помочь, но Инка велела не мешать, и я бросил эту затею. Наконец, сестра справилась с огнём и, подлетев к Дине, спросила: