Пока мы не стали незнакомцами

Карлино Рене

— Будьте на следующем месте через час. — Эш привстала на цыпочки и поцеловала отца в щеку, после чего повернулась ко мне. — Повеселитесь.

Когда они ушли, Мэтт закрыл двери. Практически сразу же я услышала звук закрывающегося затвора: он сфотографировал меня со спины. Я подошла к виолончели и села.

— Пожелания?

Мэтт убрал камеру от лица.

— «Fake Plastic Trees»?

— Ты помнишь?

— Как я мог забыть? — Его взгляд стал тяжелее. В нем появились теплота и желание, но еще в нем читалось небольшое сожаление,

и я прекрасно знала, что оно никуда не денется. Я тоже его чувствовала, особенно в этой комнате.

Я начала исполнять сложную композицию, перемежая обычную игру смычком с приемом вибрато²⁴. Мэтт прекратил фотографировать меня и начал просто смотреть. Когда песня закончилась, я подняла на него глаза и увидела, что он улыбался.

— Почему ты перестал снимать?

— Некоторые вещи лучше сохранять здесь. — Мэтт постучал пальцем по голове.

— Согласна, — прошептала я.

Мэтт был от меня в двух шагах. Когда я встала, он схватил мое лицо и с силой поцеловал. Мы оторвались друг от друга всего на одну секунду. Мэтт поставил фотоаппарат на подоконник и открыл затвор. Таймер был включен, и Мэтт вернулся к поцелую, во время которого раздался щелчок закрывшегося затвора, оповестившего нас о том, что мгновение запечатлено.

Я почувствовала руки Мэтта под платьем, и, прежде чем поняла, ощутила, как он стянул с меня белье.

— Сними их, — приказал он, едва дыша.

— Но здесь нет постели.

— Раньше нас это не останавливало.

Я сняла с себя трусики и отшвырнула их в сторону. Когда я подняла взгляд, то увидела, что ремень Мэтта уже расстегнут. Он приподнял меня, чтобы я ногами обвила его талию, и сел на стул. Он оказался во мне уже через секунду, не прерывая поцелуй.

— Я люблю тебя, Грейси. — Из-за его мягкого голоса, раздавшегося у моего уха, я едва не достигла пика в первые же мгновения. Он признался мне в любви, но я об этом и так знала.

Мы двигались медленно и нежно, и этого было достаточно. Наши стоны были тихими и спокойными, и мне хотелось, чтобы это никогда не заканчивалось. После всего мы долго обнимались.

В конверте на подоконнике был снимок. Это была старая цветная фотография, на которой были запечатлены мы с Мэттом в пижамах, а за нашими спинами тянулось застывшее во времени дорожное движение.

— Как же круто. Я никогда не видела этой фотографии.

— Я проявил ее, когда мы снова встретились. Переверни ее, давай посмотрим подсказку.

«На квартал восточнее седьмой,

Оттуда еще три на юг,

А там найдете рай небольшой».

Мы ушли из общежития с широкими улыбками на лицах.

— Боже, надеюсь, Эш не думает, что мы… — начала я бормотать.

— Вот правда, Грейс, это же она все подстроила.

— Но не это

же.

— Нам не обязательно рассказывать ей все.

Примерно через полквартала я остановилась.

— Абсолютная откровенность?

— Всегда.

Я уставилась на свои ноги.

— Я почти сделала аборт.

Мэтт устремил на меня пристальный взгляд.

— Что тебя остановило?

— Я не смогла. — Глаза начали слезиться.

— Пожалуйста, не плачь. Это такой счастливый день, счастливейший за долгое время. — Он поцеловал меня.

— Я знаю. Я просто рада, что сделала правильный выбор.

— Я тоже, — подтвердил он тихо, приобняв меня.

Мы обнаружили Эш и Тати у здания.

— Идите сюда, это так круто, — закричала Эш.

Мы вошли внутрь и, оказавшись в помещении, поняли, что это галерея, а у входа стоял мужчина в костюме. Тати представила его владельцем галереи.

— Он согласился развесить фотографии, предложенные Эш, и они ему настолько понравились, что он хочет через пару месяцев устроить выставку.

Я оглянулась, ошеломленная. Вокруг были увеличенные и профессионально обработанные фотографии Мэтта, на которых была я. На первом цветном снимке, который я никогда не видела, я играла на виолончели в комнате старого общежития. Подпись гласила: «Грейс в цвете». Я начала плакать, и по щекам потекли крупные слезы счастья.

— Она прекрасна. Боже, Эш…

Мэтт тоже растрогался, он едва мог говорить. Мы оба зажали Эш в объятиях, и двинулись с ней по галерее, глядя на все эти воспоминания, пока я подмечала талант Мэтта и наблюдала за его реакцией на фотографии, которые были так ценны для него. Вскоре плакали уже все мы, включая Тати.

Когда мы столпились у двери, Эш сказала:

— Есть еще одно место. Мне нужно пойти туда первой, так что дайте мне несколько минут.

— Без подсказок?

— Ага, это сюрприз, — заявила Эш.

Мы все обнялись, после чего Тати проводила Эш к такси. Прямо перед тем, как забраться в машину, Эш прокричала:

— Больше никаких слез!

— Хорошо, дочь! — прокричал в ответ Мэтт.

Как только Эш уехала, Тати подошла к нам и уперла руки в бока.

— Слушайте сюда. Эта юная девушка очень долго планировала все это. Я сказала ей, что это плохая идея, и она пообещала мне, что если все пойдет не по плану, то ее сердце останется целым.

— Ты к чему ведешь, Тати? — спросила я.

— Я пообещала ей, что не буду говорить этого. — Она обратила свое внимание на Мэтта. — Я не знаю, что теперь будет с вашей маленькой странной семьей, но мне нужно сказать кое-что лично тебе. Ты же видел, как я хорошо управляюсь со смычком? — Мэтт кивнул, удивленно улыбаясь. — Я запихну его очень глубоко сам знаешь куда, мой друг, если ты обидишь хоть одну из моих девочек.

Мэтт тут же схватил Тати за плечи и притянул для объятий.

— Я бы не посмел. Они и мои девочки, — сказал он тихо.