Пока мы не встретимся вновь

Крэнц Джудит

Дэвид Вейц склонился над ней, внимательно вглядываясь сквозь очки, стекла которых увеличивали его темные глаза. Фредди смотрела на него, стараясь осмыслить то, что он сказал.

— Не думайте об ушибах и переломах, — продолжал доктор, словно читая ее мысли. — Я горжусь вами — вы действительно идете на поправку. Вам следует знать — мы должны позаботиться о многом, ничего не упустить. Вы готовы встретиться с матерью? Да? Прекрасно, но я предупрежу ее, что вы можете говорить лишь несколько минут. Я приду

позже.

Фредди очень обрадовалась встрече с Евой, но после этой короткой встречи почувствовала себя совершенно опустошенной. Пока она могла говорить только с доктором. До сегодняшнего дня она каждую минуту была на грани жизни и смерти. «Все утрясется без вашей помощи», — сказал Дэвид Вейц, и, несмотря на путаницу в мыслях, дни и ночи, заполненные страхом, челюсти, стянутые скобками, руки и ноги, скованные гипсом (уцелела только одна рука), Фредди цеплялась за его ободряющие слова, повторяя их вновь и вновь, словно в них была какая-то магия, сила, наполнявшая все ее существо. Отогнав от себя все мысли и желания, она делала все так, как велел Дэвид Вейц, потому что верила ему. Его преданность была понятной и естественной — ведь он был ее врачом и делал все, чтобы ускорить ее выздоровление, он проявлял к ней личный интерес, как к своейпациентке.

С приездом Евы реальный мир снова окружил Фредди, мир, которому она не радовалась. Она еще слишком слаба, разбита, больна, чтобы вступать в общение с ним. Ей ни о чем не хотелось думать, ни с кем разговаривать, даже шевелить уголками губ и слабо улыбнуться стоило больших усилий. «Придется сказать сестрам, что еще рано пускать ко мне посетителей, — решила Фредди. — Когда же снова придет Дэвид Вейц?»

— Сестры сказали мне, что вы не просите зеркало, — сказал Дэвид Вейц.

— Да.

— Все не так плохо, как вам кажется. Благодаря пластической хирургии можно надеяться на то, что вы будете выглядеть как прежде. К счастью, Калифорния — мировой центр пластической хирургии. Правда, после операции могут остаться небольшие рубцы от повреждения тканей — все зависит от состояния кожи. Большую часть рубцов вы сможете прикрыть волосами. Что же касается игры на виолончели…

— С чего вы взяли, что я играла на виолончели? Я никогда не прикасалась к ней.

— Это в утешение. Это единственное, чего я не обещаю вам.

Впервые после аварии Фредди рассмеялась.

— Это что, медицинская шутка?

— Классическая.

— А что же будет, если вы скажете это настоящему виолончелисту?

— Я этого не сделаю. Я поговорил с Энни перед тем, как она навестила вас.

— Спасибо, что вы предупредили ее, как я выгляжу. Я боялась, она испугается, увидев меня. Энни говорила, что вы рисовали ей схему, чтобы

показать, как выглядят все эти бинты и гипсовые повязки.

— Очень славная девочка.

— А у вас есть дети?

— Нет, я давно развелся, а раньше не мог позволить себе этого.

— Я тоже разведена.

— Энни сказала мне.

— У вас, наверное, был долгий разговор. Что же еще она вам рассказала?

— Об отце, о школе, о желании научиться летать.

— Как вы думаете, я буду в форме к началу летних каникул Энни?

— Думаю, еще нет. Вам рано вставать, мышцы очень ослаблены, ведь вам пришлось долго лежать. Придется провести длительный курс физиотерапии.

— Тогда я отошлю ее в Англию. Пусть проведет каникулы в «Лонбридж Грейндж» с бабушкой и дедушкой. Может, и ее отец будет там.

— Он там. Я несколько раз говорил с ним по телефону, но не так часто, как с мистером Хемптоном.

— Он часто беспокоит вас?

— Не более двух раз в день. Иногда три. Он отказывается верить, что вы не хотите принять его. Вы уверены, что это так?

— Абсолютно. Но я увижусь с Свидом Кастелли и сделаю так, что Джок перестанет вам звонить, — решительно сказала Фредди.

— Вы понимаете, насколько лучше себя чувствуете, миссис Лонбридж?

— Благодарю вас, доктор Вейц.

— Не стоит. Вы — боец. В первые недели… Я беспокоился.

— А я нет. Вы сказали мне не волноваться, и я послушалась. Вы обещали все сделать для меня.

— Так вы помните это, миссис Лонбридж?

— Фредди. Не хотите называть меня Фредди?

— С удовольствием. А я — Дэвид.

— Знаю.

— Мне пора. Я зайду к вам, прежде чем уехать в офис.

— Спасибо, Дэвид.

— Господи, Фредди! Что за трюк ты выкинула? Что за чертовщина?

— Да, Свид. Говорят, это выглядит еще страшнее, чем на самом деле. Я пока не просила осмотреть поломку. А у меня все прекрасно… все остальное — вопрос времени и терпения. Не волнуйся. Как дела в «Орлах»?

— Дела идут хорошо. Все самолеты летают с полной загрузкой в обоих направлениях, поэтому наши акционеры очень довольны. Но моральное состояние руководства офиса — на очень низком уровне.

— Что это значит?

— Нам не хватает твоего веселого личика, звука твоих легких шагов и твоего умения держать нас в руках.

— Придется к этому привыкнуть. Я не вернусь.

— Сейчас ты не можешь принимать решения. Я тебе не верю.

— Думай как хочешь. Мне безразлично. Послушай, Свид, заставь Джока успокоиться, пусть перестанет звонить доктору Вейцу. Он очень занят, и у него нет времени отвечать на назойливые звонки.

— Да я уже говорил ему. Джок сейчас в тяжелом состоянии. Хуже, чем ты, — разве что без бинтов и гипса.