Пока смерть не разлучит нас
Шрифт:
– Мы неделимы.
– Эсса? – вдруг обратился страшный человек ко мне.
– Я его… телохранительница, - полным гoрдости голосом
заявила я.
Светлые боги, что? Не помощица или соратница, а
телохранительница? Почему нас еще не выставили в коридор?
– Экстравагантно. Другими словами, в эсхардский двoрец вы
войдете вместе? - заключил он и тут же задал самый
неприятный из всех возможных вопросов: – И что, эсса
Хилберт, вас, ледяного мага, не смутит предстать перед своим
властителем в роли жены риорского посла?
– Нет, – не дрогнула я.
– В Эсхарде плохо примут брак чистокровной эссы с жителем
Риора, - властитель не жалел чужих чувств, нажимал на
болевые точки, зная, что в нас с рождения взращивали любовь
к ледяному белому городу.
намертво.
– Скорее всего, но это мой осознанный выбор. И сделать его
было исключительно сложно.
Неожиданно я ощутила, как, наплевав на протокол, Доар
нашел мою руку и спрятал в своей большой теплой ладони. Его
не остановил даже острый взгляд хозяина кабинета, когда мы
на несколько бесконечных секунд красноречиво переплели
пальцы.
– Больше всего меня умиляет, что вы не соврали ни словом, -
вдруг улыбнулся одними губами хозяин Риора и резко повернул
на деловые темы: – Как дела в триановых шахтах, риат Гери?
Слышал, что недавно нашли крупный самородок.
– Он был немедленно отправлен во дворец, - заговорил Доар.
Некоторое время они обсуждали вопросы, в которых я
совершенно ничего не понимала: торговлю между городами и
цены на триан. Конечно, если допрос с пристрастием, который
устроили Доару, можно было назвать беседой или
обсуждением. Под конец он пообещал в ближайшие месяцы
прислать во властительский питомник отменного птенца
грифона,и нам недвусмысленно намекнули, что пора
выметаться. По очереди или держась за руки – неважно.
Главное, пошустрее. Когда мы покинули кабинет,
наполненный седым светом и холодным воздухом, я осознала,
что от напряжения почти не дышала.
– Невеста, бывшая жена и телохранитель, - вздохнула я. -
Дичайшая чушь.
– Самому не верится, что это правда, - пробормотал Доар.
Откровенно сказать, я сильно удивлюсь, если после нашего
представления ему все-таки предложат должность. Не
аудиенция, а полный провал. Для пущего эффекта оставалось
подарить новорожденную горгулью.
Задерживаться не хотелось, сразу из дворца мы отправились
домой. На обед остановились в людном заезжем дворе,и уже в
глубоких сумерках въехали в восточную долину. В середине
пути меня победила усталость,и под мерное покачивание
кареты я заснула так крепко, что даже видела сны. чнулась,
когда экипаж остановился. За окошком появился знакомый
фонтан с оплавленным огрызком почти растаявшей статуи на
спине гордого грифона.
– Выходи.
Спросонья плохо соображая, я едва не сверзилась на
брусчатку и проворчала:
– Не дай светлые боги что-нибудь сломать. Мы же оба
окажемся прикованными к кровати!
– Я буду носить тебя на руках, - с иронией предложил Доар.
– Не зарекайся.
В следующее мгновение он ловко сгреб меня охапку и
подхватил на руки, крепко прижав к груди. На нас смотрела
охрана, а Эрл открыл парадные двери.
– А ты тяжелее, чем выглядишь, - отвесил бывший муж
«комплимент».
– Поставь меня обратно, – попыталась вырваться я.
– Не крутись, – цыкнул он.
Он торжественно перешагнул через порог и поздоровался с
лакеем, скромно прятавшим глаза.
– Светлых дней, риат Гери.
– Светлых дней, Эрл.
– В вашей спальне никого нет.
– Приятно слышать.
Даю руку на отсечение, сегодня кухня будет восторженно
обсуждать, что между хозяином и эссой, перепортившей дом,
наконец треснул ледник,и, возможно, теперь она (я) не станет
портить стенные ткани.
В центре холла Доар пошел медленнее,и его руки заметно
напряглись.
– Не пойму,ты опытным путем пытаешься определить,
сможешь ли таскать меня пo дому, если вдруг я действительно
что-нибудь сломаю? - тихо спросила я.
– Молчи, Аделис, - процедил он.
– Тебе тяжело, да?
– Ты портишь романтичный момент.
Я не находила ничего романтичного в том, чтобы вдвоем
скатиться с лестницы, но мужчина проявлял буквально баранье
упрямство. Подозреваю, что доволочь даму до комнаты было
делом принципа. Мог просто перенести через порог, все равно
бы зачлось.
В середине лестницы я как-то странно начала сползать вниз
и вцепилась Доару в плечи. Перед мысленным взором вдруг
мелькнула пугающая картина: мы двое, замотанные с макушки
до пяток перевязочными бинтами, неподвижные, как мумии,