Пока я не умерла
Шрифт:
— Пойдем, — сказал Винсент, когда мы подошли к входной двери, и направились вниз по большой лестнице здания.
Мы запрыгнули прямо на сиденье, поджидавшей нас, машины.
— Гаспар уведомил нас о твоих акробатических трюках, Вин. Очень по джеймсбондовски. Отлично сработано, — сказал Амброуз, отъезжая от тротуара.
Винсент опусти свою голову мне на плечо.
— Как себя чувствуешь, дружище? В клинику или домой?
— Чувствую себя паршиво. Наверное сломал ребро, но мне не нужен врач.
«Чудесно», подумала я, чувствуя
Когда Винсент прекратит попытки защитить меня от жесткой реальности своего существования.
— Когда у тебя спячка? — спросил Амброуз.
— У меня еще есть пара недель, — ответил Винсент.
Амброуз посмотрел на лицо Винсента в зеркало заднего вида.
— А рана на лбу подождет до тех пор?
— Я в порядке, серьезно.
Амброуз пожал плечами.
— Жаль, что шрама не останется. Он бы существенно повысил твой показатель крутизны, эдак процентов на сто. Девчонки, завидев тебя на улице, так бы и падали в обморок.
Я подалась вперед, чтобы шутливо стукнуть его в плечо.
— Не то, чтобы Винсент попытался проверять это, конечно, — Амброуз начал уклоняться, поднимая одну руку вверх, в знак капитуляции. — Это просто первая мысль, пришедшая мне на ум. Если бы я был на его месте.
Я покачала головой и рассмеялась.
— Ты неисправим. Амброуз, ты совершенно безнадежен.
Он улыбнулся, сверкнув белозубой улыбкой.
— Стараюсь, Кэти-Лу.
В ла Мейсон Виолетта собрала группу ревенетов на информационную встречу о нума, и когда мы добрались до особняка, все собрались вокруг нас, чтобы услышать подробности о драматическом происшествии. Что переросло в массовый допрос, не уступающий инквизиции, и обед, в виде шведского стола, собранного Жанной, который продлился чуть ли не до конца дня, когда, мы с Винсентом, наконец-то, смогли уединиться.
Мы расположились в его комнате, растянувший на диване, перед потрескивающим огнем в камине. Глаза Винсента были закрыты, и, казалось, что он задремал.
Я не хотела его беспокоить, но какая-то червоточинка теребила мне душу, с утреннего инцидента на дороге.
— Я понимаю, что ты устал, но не могли бы мы поговорить? — спросила я, убирая его волосы своими пальцами с его лица.
Винсент открыл один глаз и с опаской посмотрел на меня.
— Мне стоит чего-то опасаться? — спросил он, полушутя.
— Нет, — начала я, — это касается сегодняшнего утра…
Меня прервал вежливый стук в дверь. Винсент закатил глаза и прорычал,
— Что теперь?
Дверь распахнулась и в проеме появился Артур.
— Мои извинения. Виолетта хотела задать еще один вопрос об обезглавливание Люсьена… — начал было он.
— Я уже рассказал Виолетте каждую деталь всех встреч с нума, которые у меня когда-либо случались, — сказал Винсент со стоном. — Мне нужен всего один час наедине с Кейт. Всего час, а потом я присоединюсь к вам и расскажу всё, что знаю. Вновь. Пожалуйста, Артур.
Артут
— Через пять минут тут появится кто-нибудь еще, и будет нас снова подслушивать. Давай пойдем в какое-нибудь другое место. Одевай пальто.
— А ты чувствуешь в себе силы, чтобы выйти на улицу? — спросила я, когда он накидывал на себя пальто и вытаскивал несколько одеял из шкафа.
— А мы не пойдем на улицу. Мы поднимемся наверх.
Беря за руку, он повел меня на второй этаж, а затем наверх к еще одной лестнице поменьше, в дальнем конце коридора.
— Что это? — ахнула я, когда мы вышли через люк на крышу.
Винсент закрыл дверцу люка и нажал на выключатель у пола. Белые рождественские огоньки включились, освещая крышу патио с расставленной здесь мебелью: столики, кресла и разложенные шезлонги.
— Именно здесь мы зависаем в течение всего лета. Здесь лучше, чем в саду во внутреннем дворе. Меньше тени, больше ветерка. И приличный вид.
Перед нами простирался весь город, словно на ладони, самое начало сумерек середины зимы. Хотя едва наступило всего пять часов вечера, небо уже меняло свой цвет с розовой карамели на ярко красный, знаменуя собой наступление раннего зимнего парижского заката. В зданиях начал мигать свет.
— Тут просто волшебно, — сказала я, упиваясь видом.
Я наконец оторвалась от вида и повернулась к Винсенту, стоящему у меня за спиной, засунув руки в карманы.
— Итак, о чем ты хотела поговорить? — спросил он, с беспокойством промелькнувшем на его лице.
— Что случилось? — Спросил я с любопытством. — Ты выглядишь обеспокоенным.
— Судя по прошлому опыту, когда ты спрашиваешь, не могли бы мы поговорить, вместо того, чтобы просто начать говорить, значит у меня неприятности.
Я улыбнулась и взяв его за руку притянула ближе к себе.
— Справедливо. Ладно, мне просто интересно…сегодня утром, прежде чем кинуться к грузовику, было похоже, будто ты в нерешительности. Пытаясь принять решение. И было похоже, что я часть этого решения.
Винсент молчал, ожидая моих выводов.
— Ты хотел сначала бежать к пешеходам, чтобы попытаться их оттолкнуть с дороги грузовика, не так ли?
— Да, это было на уровне инстинкта.
Его лицо было непроницаемым. Его невозможно было прочесть.
— И почему же ты этого не сделал? — спросила я, хотя подозрения уже закрались мне в душу.
— Потому что в таком случае, я с большей вероятностью бы погиб, если бы побежал помогать пешеходам. А я пообещал тебе не умирать.
Я выдохнула, с удивлением обнаружив, что почти перестала дышать.
— Этого-то я и боялась Винсент. Что нерешительность стояли тебе нескольких секунд. Что, если бы этого оказалось слишком много?
— Но, Кейт, этого не произошло, — сказал он.
Ему явно было неуютно.