Пока я не умерла
Шрифт:
Если они сумели остаться инкогнито так долго, то вряд ли я смогла бы найти упоминания о них в обычных книгах. Я начала пропускать всё, что на вид было похожим на изданное в последние сто лет и внимательно смотрела на то, что больше соответствовало древней книгопечати. Большинство из таких, Папи хранит в специальных архивных коробах. Я вытаскивала один за одним на стол и осторожно проверяла их содержимое. Некоторые оказались просто страницами манускриптов и я изучала их на предмет поиска слов «ревенент» или «нума». Ничего.
Наконец, я добралась до древнего на вид бестиария — что-то типа древнего руководства
Пролистывая описания грифонов, единорогов и русалок, я наткнулся на страницу с примером двух мужчин. Один из них был изображен со злым лицом, у другого же вокруг головы был изображен некий ореол, на подобие сияющего нимба. Над ними стояло заглавие «Ревененты: Бардия/Нима». Я в изумлении тряхнула головой. Доверьте Папи сохранить книгу с иллюстрациями о всевозможных видах нежити, которые так тщательно заботятся о сохранении своей идентичности, что о них никто не слышал в современном мире.
По моей спине пробежал холодок, когда я попыталась расшифровать надписи под заголовком. Но кроме тех первых трех слов, я не поняла ни слова. Мне хотелось пнуть себя за то, что в средней школе уделила всего год изучению латинского. Я вытащила лист бумаги из принтера Папи и тщательно скопировала текст на него с оригинала. Когда я закончила, то вернула книгу на место, схватила словарь по латинскому с одной из полок и удалилась к себе в спальню.
В связи со странными временными формами латинских глаголов и того, что в предложениях между словами казалось не было никакого порядка, я довольно долго трудилась над коротким текстом. Наконец, я расшифровала достаточно много, чтобы понять, что ревененты, как бессмертные, делятся на два типа: хранителей жизни — бардия и тех кто отбирает жизни — нума. Оба этих вида ограничены рамками одних и тех же правил «смертным сном» и «парящим духом». Одни из них черпают свою силу из спасения человеческих жизней, другие же наоборот, из того, что отбирают жизни. И то, что ревенентов практически невозможно уничтожить.
«Ну что ж, здесь ничего нового», подумала я, испытав болезненное разочарование. За исключением термина «бардия». Я задумалась почему ревененты не применяют его к себе, так как очевидно, что термин «нума» сохранил свою актуальность.
Я вернулась к свои записям, чтобы перевести последний маленький параграф внизу страницы. Там было всего два предложения, которые мне показались очень легкими для перевода, по сравнению с остальными, и у меня получилось расшифровать слово в слово. Когда же я закончила, то поняла, что по моему тело пополз холодок, а пальцы онемели.
«Горе человеку, который сталкивается с ревенентом. Ибо он танцует со смертью, доставляет смертную душу в её холодные объятья, либо вырывает из них».
Я вздрогнула, и посмотрел на часы, когда услышала, как мои бабушка с дедушкой вернулись. Полночь. Я бы отложила свои исследования на другой день, но, не открыв для себя ничего нового, я была полна решимости продолжить свои изыскания.
Глава 9
И вот как только каникулы закончились, я вновь вернулась
Хотя, Джорджия уже определилась со своим будущем. Она, начиная с осени, будет получать степень по связям с общественностью в Сорбоне. И теперь у неё и новый парень, Себастьян, который не только не злобный убийца, как её предыдущий, но у него за плечами нет никакого криминального прошлого, насколько мне было известно, и на самом деле он был очень приятным. И конечно же он играл в группе. Ты не можешь быть никем и при этом встречаться с Джорджией. Гламур и слава были наименьшими её знаменателями, чтобы она начала встречаться с парнем.
Мы с Джорджией шли домой после школы, отучившись уже второй день, после окончания новогодних праздников, проходя мимо кафе Сент-Люси, как я услышала, что кто-то меня окликнул. Я оглянулась и увидела в дверях кафе Винсента, который нам махал рукой.
— Я надеялся, что ты пойдешь домой именно этим путем, — сказал он.
Беря меня за руку и ведя через весь зал кафе, полного народу, к столику, за которым сидели ревененты.
— Привет, — сказала я, подставляя для поцелуя щеки Амброузу и Жюлю, пока Винсент забирал два стула у ближайшего столика и ставил их между ним и Виолеттой.
— Джорджия, познакомься с Виолеттой и Артуром. — Я указала в направлении новичков. — Это Джорджия, моя сестра.
Артур кивнул и привстал, сев только после того, как уселась Джорджия.
— Дайте-ка угадаю, — сказала Джорджия, благодарно таращась на его галантное обращение. — Если бы не та божественно красивая маска ты был бы, вероятно, похож на хранителя склепа. То есть ты видимо…еще из преднаполеоновской эпохи? Друзья-приятели Луи XIV?
Виолетта ахнула и как бы защищаясь, положила руку на плечо Артура. Но её возмущение сменилось изумлением.
Амброуз расхохотался.
— Джорджия, не останавливайся, продолжай отсчитывать эпохи назад, а то ты ошиблась на пару столетий.
Джорджия, впечатавшись, присвистнула.
— Кажется, в наши дни нужно позависать в каком-нибудь богадельни, чтобы отыскать настоящего джентльмена. Приятно познакомиться с тобой, Артур.
Лицо Виолетты цвета слоновой кости приобрело багровый оттенок.
— Я не ошибусь, если скажу, что каждый человек в Париже знает кто мы такие?
Винсент улыбнулся своей очаровательной улыбкой и сказал ей,
— Джорджия имела честь узнать о нас в наш самый сложный период. Она была дружна с Люсьеном.
Виолетта резко выдохнула.
— Ты тот самый человек, которому запрещен вход в дом.
— Единственная и неповторимая, — сказала Джорджия, отмахиваясь от комментария Виолетты со смехом. — Но я всегда считала, что любое учреждение, которое не примет меня с распростертыми объятиями на самом деле не заслуживают моего расположения.
Виолетта сидела, уставившись на неё, по-видимому не понимая слов Джорджии.