Покалеченная весна
Шрифт:
Глава 2
Пришло время. Кирилов подкинул веток в тлеющий костёр и повесил над ним котелок с водой.
– Подъём, доблесть и мужество отечества. Саня, опять слюни пускаешь?
– А что я им сделаю?
– Вставайте быстрей. Чай почти вскипел. Не успеем до рассвета к окопам немецким, – подгонял Пётр.
Бойцы поднимались. Ещё раз проверяли амуницию и боезапас. Маскхалаты и оружие надеты. Быстро чаю и вперёд.
– Доходим до наших окопов, а дальше, как всегда, на пузе. Всё хорошенько подтяните, чтобы не болталось. Магазины с гранатами
– Не впервой, товарищ старший лейтенант, – ответил Алексей.
Командир подошёл и похлопал его по карманам.
– А почему тогда у тебя всё звякает, будто мелочи в насыпал. Точно, на паперти стоял.
– Я гаечки подбираю, если найду. Так-то, я на тракторе работал. Мелких гаек не сыскать, вот по привычке и складываю, – оправдывался боец.
– Выбросить всё лишнее. Сейчас пойдём и танк тебе у немцев добудем. На нём пахать интересней.
– Мне тогда отдельную нефтебазу надо. Он жрёт, как скотина, – улыбнулся Алексей.
– Глянь на него. Он ещё харчами перебирает, – с сарказмом заметил дядя Миша.
– Всё. Успокоились. За мной.
Командир повёл свою группу в неизвестность. К линии нашей обороны шли между пехотинцами. Солдаты сидели около костров. Кто–то чай пил, кто–то делал самокрутку и делился табачком с товарищами.
– Снова разведку послали, – послышался разговор в стороне, – и эти в одну сторону пойдут. Последнее время, мало кто возвращается.
– Вот. А ты ноешь. Хреново тебе в окопе. Среди своих находишься. Когда вместе и помирать не страшно, а эти в самое пекло пойдут, чтобы ты потом знал в какую сторону стрелять, а не по воронам как обычно делаешь.
– А, что я?
– Да то. Из окопа не высовываешься. Палишь не знамо куда, только патроны портишь.
– Кому же охота дырку в башке?
– Толку от тебя ноль. Вот я о чём.
Группа шла, не обращая внимания на болтовню.
– Всё. На брюхо, – Пётр взглянул в обветренное лицо пехотинца, который потдерживал колючую проволоку штыком трёхлинейки и кивнул в сторону немцев, – погнали. Я впереди. Алексей замыкающий.
Разведчики поочерёдно растворяясь в темноте. Через минуту ничто уже не напоминало о них. В небо с обеих сторон, то и дело, взлетали осветительные ракеты и с недовольным треском падали вниз.
Дошли до немецкой колючки. Кирилов приподнял её двумя, заранее подготовленными палочками и прополз, давая рукой команду действовать аккуратней, замыкающий опустил проволоку и прикрыл убранные подпорки травой, не оставляя за собой следов.
Темноту рассёк прожектор. Замерли. Луч шарил по округе, выискивая кого – то. Совсем рядом слышалась немецкая речь.
– Всполошились. Вашу мать. Лишь бы собак не пустили, – подумал старший лейтенант.
Лежали, не дыша, уткнувшись лицом в землю, чтобы не отсвечивало. Среди прошлогодней, высохшей травы, маскхалаты отлично выручали. Затаившийся боец даже на кочку не похож. Десять минут мучительного ожидания. Вроде не заметили.
Снова прожектор. Полосонул пулемёт. Пули с диким визгом резали воздух, входили в грунт почти вплотную. Трассера слепили, мелькая прямо перед носом. Вот и конец. Даже не перешли. И снова тишина.
Что это? Просто
Темнота постепенно начинала рассеиваться. Уже можно было различить очертания деревьев вдали. Командир роты приподнялся на руках и огляделся. Голосов противника не было слышно. От сердца отлегло. Не заметили. Он обернулся, остальные солдаты подползли к Тимченко, который не поднимал голову. Николай скрестил ладони, показывая знак, что Михаил убит. Думать было некогда. Быстро, вчетвером взяли товарища под руки и как можно сильнее пригибаясь, побежали по бурьяну к лесу. Вот они спасительные деревья. Можно остановиться и осмотреться.
– Что с ним? Наглухо?
– Всё. Не дождётся жинка дядю Мишу, – Пётр смотрел на человека, который обучил его всем военным премудростям. Не таким, как на курсах, а реальным, применяемым на практике. Быстро. Неожиданно. Был и нет. Понятно, что все там будем, но как то, по-другому человек предполагает конец жизни.
– Твою ж мать, – с болью в голосе матерился Николай, – дядька хороший был. Закопаем, никто не узнает, что лежит здесь человек, который родину спасал.
– Да. Всем памятники не поставишь. Дальше от фронта уйдём, там и определимся. Не должно быть немцев вот здесь. Для обороны не удобно, – Кирилов указал место на карте, достав её из планшета.
Михаила Тимченко положили на плащ-палатку и пошли дальше. Двигались осторожно. Оглядываясь и прислушиваясь.
– Прав был старый вояка. Можно их поступки предугадать, – Пётр остановил отряд, – давайте в разные стороны. Осмотреться надо.
Дозорные разбежались. Командир остался наедине со своим наставником. Ещё раз взглянул в лицо товарища, убрал с него листву и веточки, которые насыпались во время перехода, отряхнул маскхалат.
– Ничего, дядь Миш. Мы им от тебя привет передадим, – сложил Тимченко руки на груди, как положено и накрыл краями плащ-палатки, на которой он лежал.
– Нет никого вокруг, – доложил Николай.
Группа рассредоточилась в поиске подходящего места для могилы. Хотелось не просто спрятать, а провести, по возможности, человеческие похороны, соблюдя почести, но не выдать всех.
– Вот здесь будет не плохо, – предложил Савостин, – тут холмик. Верхний слой аккуратно снимем, потом им же и накроем. Общий ландшафт не изменится и сухо, светло. Дяде Мише понравится.
– Добро. Искать больше некогда. Саша, Николай, в дозор. У нас задача перенести на карту оборонительные позиции у ближайшей деревни и возможные минные поля рассмотреть, – распорядился Пётр.
Подняли дёрн, аккуратно разрезая его на куски ножом. Затем Алексей начал откидывать землю. Чуть углубившись, он остановился и встал.
– Это непросто холмик. Могила это. Лежит кто-то шинелью накрытый.
– Глянь чей. Чуть разгреби аккуратно.
Шинель прогнила и по ней нельзя, было разобрать принадлежность. Пришлось немного открыть
– Немец это. Вон крест железный на груди. Я такие в Сталинграде видел, – сказал боец отряхивая руки.
– Постой. Дай посмотрю, – старлей подошёл, – да, нет. Георгий.