Покалеченная весна

Кучеренко Дмитрий

– Вот смотри, – стал объяснять Пётр, – при ведении боевых действий солдат находится в активном движении. С полным пузом, особо не побегаешь. И ещё один немаловажный момент в нашем военном деле, подготовить себя к возможному ранению. Если в живот попадут, то для тебя лучше будет, если внутренности пустые. Понял?

– Дошло. Тогда ещё и до ветру сбегаю.

– Да уж сделай милость, – с сарказмом сказал командир, – и однополчан с собой возьми, научи их сознательности.

– Научим. Мы не гордые. Пусть

пользуются моей заботой, – раскланялся боец, – пошли, Саня.

– Отстань ты. Без тебя разберусь, когда до ветру, а когда по ветру.

– Батька сказал мне за тобой присматривать, как старшему, – не унимался Алексей.

– Помню я, как он это говорил. Ухо тебе чуть не оторвал и обещал все жерди из плетня об спину поломать, если плохо воевать будешь. Ты старше на год всего, а старикуеш как столетний.

– Смотри. Перемешает тебе пуля кишки с …

– Хватит уже. Поужинать спокойно не дали, дурные, – Николай встал и вытряхнул остатки из котелка в стороне – что за тема под руку? Все бы поели, тогда и перемешивайте, что там у вас.

Старший Дубов замялся.

– Я же, как лучше хотел.

– Ладно. Вы лучше приёмы новые изучайте. Нечем фашиста удивить.

– Так я свои приёмы одним и тем же немцам два раза не показываю, – ответил Алексей.

– А вот так сможешь? – Савостин воткнул три ножа в дерево разом.

– Ножи кончились. Что дальше?

В этот же момент рядом в дерево воткнулись топор, сапёрная лопатка и шило.

– Знаем, знаем, что ты умелец в этом деле. Тебя в детстве только этому и научили, – вмешался в разговор дядя Миша.

– Почему же? У нас, в цирковой семье было чем заняться. Я с рождения по стране мотался. Вот и находили мне дело всегда, чтобы под ногами не путался. И клетки за животными убирал и плотником и грузчиком при переездах.

– И за слонами тоже чистил? – с хитрым взглядом спросил Александр.

– Конечно.

– Представляю, сколько эта скотина навалит, – пошутил старший Дубов.

– Всякое бывало. Как подрос, стал ассистировать артистам. Сначала клоунам, а потом и метателю ножей. Я становился к деревянному щиту, а он втыкал вокруг меня всякие острые предметы.

– И в тебя не попадал?

– Попал. Один раз только. После сказал, что не будет больше этот номер делать. Долго его директор уговаривал, а он ни в какую. Эквилибристикой занялся.

– Что это? – Алексей приподнял шапку.

– Раньше острые предметы в цель бросал, а теперь начал ими жонглировать. Топорами, ножами, пиками. Вот он меня и научил.

– А родители твои кем были в цирке?

– Отец мой был фокусником иллюзионистом. Гудини. Слыхал?

– Да ладно, – выкатил глаза Алексей.

– Нет. Не мой был Гудини, – поправил сам себя Савостин, – хотя номера у него были тоже хитрые. Мама ему ассистировала. Ох, и красавица

была. А отец щуплый, как я. Пытались за ней ухаживать всякие. Но она лишь папу любила.

– Молодец. Правильная женщина, – одобрил Тимченко, – а какие фокусы батька твой показывал? Тоже научил чему-нибудь, наверное?

– Естественно. Был номер у него, где он из любых узлов выпутывался. Свяжут ему руки за спиной и в клетку большую сажают. Клетка перегорожена, в одной половине он, а в другой тигр разозлённый бегает. Чтобы выйти, надо развязаться и двери открыть. Не успеешь за определённое время, перегородка откроется и трендец.

– Ага, – вмешался Кирилов, – а перегородку дядька откроет только после того как батька твой выйдет. Эффектно, в последний момент, якобы.

– Не угадали. К перегородке привязана гиря на тросе. Гиря на верёвочку подвешена, которую поджигают. Перегорела верёвочка, гиря вниз, а перемычка вверх.

– Ни хрена себе!

– Вот, вот. А для большей сложности руки связывал любой желающий из зрителей.

– Я бы не согласился, – возразил Алексей, – попадётся вражина какая не будь. Да как затянет и съест эта кошара поганая, за здрасти.

– Что же он тебе совсем на голову больной? – рассмеялся Николай, – там хитрости свои имеются.

– Раскрывай секреты, раз уж начал. Не томи, – привстал Александр.

– Всё просто. Давай, связывай потуже, – подставил руки Савостин.

Узлы тянули оба Дубовых. Кряхтели и упирались.

– Всё. Сожрёт тебя тигр.

– Наблюдайте. Проворачиваем, затем вот так нужно заломить, ещё раз проворачиваем. Та – дам! Бурные овации! Дамы бросают чепчики в воздух! – Николай кланялся окружающим, показывая освободившиеся руки

Все аплодировали, а довольный собой сержант продолжал раздавать реверансы.

– Ловко. Научишь?

– Естественно. В походе пригодится. Идите сюда и смотрите внимательно.

Обучение продолжалось долго. Узлы тянули, как могли, но способ всегда срабатывал. Разные уловки, на которые люди реагируют на подсознательном уровне, тоже вспоминали. Если зевнуть в толпе, то все раззеваются, если заглянуть человеку за спину, будто что-то увидел, то человек обязательно обернётся. Уже к вечеру Пётр стал всех успокаивать.

– Хватит, ещё тигра притащите. Давайте отбиваться. Рано выступаем. До петухов.

– А что с заданием? По делу идём или носом поводить? – с интересом спросил Николай.

– Линию перейдём подальше от всех, там и расскажу. Но могу успокоить. Ничего особенного.

Тимченко прикладывался головой на свёрнутый ватник.

– Это хорошо, а то, как придумают, хрен поймёшь чего. Расхлёбывай потом. Иди туда, не знаю куда. Принеси то, не знаю что.

– Нет. Всё как обычно. Спите.