Поклонник
Шрифт:
Паника сжимает горло. Ужас накатывает и накрывает плотным покрывалом, как туман, окутывающий город в рассказе Стивена Кинга «Мгла». Отчаяние и животный страх пронизывает мозг яркой вспышкой молнии. Тело буквально парализует, и я не могу сопротивляться.
Нападавший вмиг разворачивает меня к себе, и я вижу Карла.
– Черт! – ругаюсь я и инстинктивно бью ладонью по плечу. – Ты напугал меня, дурак!
– Прости, Клара! Просто я так соскучился по тебе. И так испугался, когда ты не пришла ко мне вчера. Думал, что с тобой что-то случилось, – на этих словах он впился
– Тебя вчера не было на занятиях! – выплевываю я слова ему в лицо, вырываясь из объятий.
– Прости еще раз! Не волнуйся. Я всего лишь, решил устроить себе день отдыха и потому не пошел на уроки. Но я все нагоню, обещаю, только не злись, – молодой человек снова пытается поцеловать меня, но я отворачиваю лицо.
– Вчера я звонила твоему отцу, – говорю, специально глядя ему в глаза. Хочу видеть реакцию Карла. Его эмоции на эту фразу.
– О… – он запинается, – отцу?
Что это? Страх? Растерянность? Нет. Скорее удивление и гнев. Да, именно гнев. Даже ярость. Где-то в самой глубине его синих глаз. Оно сквозит так явно, что буквально обжигает и не вызывает никаких сомнений. Эти сжатые, белые на костяшках кулаки и настолько плотно стиснутые зубы, что я слышу их скрип, явно говорят о приступе крайнего раздражения. Я слишком хорошо знакома с этими эмоциями, чтобы перепутать их с чем-то другим.
А потом на смену злости приходит спокойствие. Сплошная непробиваемая стена льда. Вдруг он улыбается. Только одними губами. Но взгляд так и остается холодным. От этой ледяной улыбки, внутри у меня все замерзает и становится не по себе.
Затем взгляд Карла теплеет и в глазах снова появляется нежность.
– И что он сказал? Что я непробиваемый болван, да? – игривый тон кажется мне совершенно неуместным и даже глупым.
– Нет… – отвечаю после некоторой паузы. – Он сказал, что его сын, Карл, учится в военной школе. Уже пять лет. И вот теперь, я не знаю, что и думать.
Удивление? Интересно, искреннее оно, или нет?
– Этого просто не может быть! – отмахивается молодой человек, но жест кажется мне фальшивым и неестественным. – Может, ты ошиблась номером?
– Признаться, я тоже подумала об этом. Но я более чем уверена, что номер, указанный в твоем деле, я записала абсолютно верно, – говорю я твердо безапелляционным тоном.
– Ты видела мое личное дело? – снова в глазах этот странный блеск, от которого у меня по позвоночнику ползет холодок ужаса. Мимолетный. Но мне хватает этого с головой.
Говоря это, Карл не перестает улыбаться. Улыбка социопата. Просто идеальная улыбка маньяка. Не знаю, почему это приходит мне в голову. Но мне это крайне не нравится.
– Ох. Может, я ошибся одной цифрой, при заполнении дела, вот и вышел подобный… казус? – пытается оправдаться он, теребя волосы дрожащими пальцами.
Неплохая попытка, мальчик. Прозвучало вполне убедительно.
– Прости меня. Меньше всего на свете я хотел бы обидеть или расстроить тебя, Клара! – чуть не плача произносит молодой человек. – Ведь я люблю тебя!
От этих слов мои глаза распахиваются, а
– Что??? – едва слышно выдавливаю из себя осипшим голосом.
«Нет, нет, нет! – молюсь про себя. – Только не это! Не говори так! Я не хочу слышать эти слова. Умоляю, не надо».
– Нет, – произношу вслух, разрезая руками воздух между нами. – Этого не может быть. Это не правда! Не может быть правдой. И не смей мне говорить такое. Ты всего лишь дерзкий мальчишка, не знающий того, о чем говоришь.
– Но, Клара, я ведь действительно люблю тебя! И мне никто, кроме тебя, не нужен, – он вновь пытается обнять меня.
– Прости, но между нами все кончено, – я пячусь назад и отхожу от него на несколько шагов, чуть не спотыкаясь о бордюр.
– Умоляю, не надо. Только не бросай меня! – чуть ли не со срывами в голосе говорит он. Я вижу, как в глазах зарождаются слезы. Отчаяние и недоумение читается в них столь отчетливо, что у меня щемит сердце.
Чувствую себя черствой и ругаю себя за жестокость по отношению к нему. Но мои губы открываются, и я произношу:
– Карл, бесспорно, ты замечательный мальчик. Я бы сказала – идеальный! И мне жаль, что я дала тебе ложную надежду. Но, увы, ты не для меня.
Резко отвернувшись, быстрым шагом направляюсь в сторону школы, но десяток шагов спустя останавливаюсь и разворачиваюсь к нему со словами:
– И прошу, не ходи за мной. Не преследуй. Отныне мы просто учитель и ученик. Точка.
После этого я ухожу не оглядываясь, и не вижу, что происходит за моей спиной.
***
Тридцать минут спустя, я сижу в преподавательской. Честно пытаюсь слушать то, что говорит мне Тата, но собственные мысли не отпускают. Разговор словно проходит мимо меня, и я почти все пропускаю мимо ушей.
– Эй!– окликает девушка обиженным тоном. – Ты вообще здесь? Ты хоть слышишь меня? Ау, Хьюстон, прием.
Она машет ладонью перед моим лицом и смотрит на меня своими огромными зелеными глазами. Из-за очков они кажутся еще больше и зеленее, точь-в-точь как ее изумрудная водолазка.
– Клара, у тебя все в порядке? Выглядишь обеспокоенной. Что-то случилось? – спрашивает Тата и, не дожидаясь ответа, заговорщически подмигивает мне и продолжает, игриво накручивая на палец кудрявый локон, – неужели наш рыжий кролик к тебе подкатывал? После его подкатов у девушек обычно вот такие лица и бывают.
– Лев Борисович? Ой нет, фу! Тата, как ты вообще могла подумать об этом? – брезгливо отвечаю я. – Ничего серьезного, так небольшие неприятности. Кстати, – намеренно перевожу тему разговора, – все хотела спросить, а откуда у тебя такое интересное имя?
– Я сама себя так назвала! – с гордостью заявляет девушка. – Раньше меня звали Наташа, но меня так бесило это имя, и почти три года назад я сменила имя. Даже паспорт поменяла, представляешь? Столько документов пришлось переделывать, кошмар! Не поверишь, меня заставили сделать справку из Психдиспансера, чтобы я им предоставила доказательства своей нормальности. Нет, ну ты представляешь, они попросили предоставить им доказательства!