Поклянись, что моя
Шрифт:
— Понимаешь? — фыркает Сара, ее большие глаза устремляются на меня, и я вижу в них едва уловимый гнев. — Еще скажи, что не знала, чем это обернется.
— Я знаю, как это выглядит, — говорю я, стараясь быть искренней. — Но поверь, я действительно не ожидала, что все сложится именно так.
— Как «так»? — ее глаза загораются еще ярче. — Ты не ожидала, что переедешь к нам? Разве это не был твой первоначальный план? Охмурить моего папу, женить его на себе и завладеть имуществом?
Ее голос полон обвинений, но в нем больше отчаяния, чем уверенности. Она говорит
— Признайся, — говорит Сара, и я не могу не уловить злой иронии в ее голосе, — что ты ради этого спасла меня тогда в клубе. Что ж, поздравляю, твой план по охмурению моего отца прошел успешно. Можешь торжествовать.
Ее слова режут, но я стараюсь сохранить покой. Сара хватает наушники, уже собираясь надеть их обратно и лечь на кровать.
— Сара, все совсем не так, как ты думаешь, — тихо говорю я, надеясь достучаться до нее.
— Ага, еще скажи, что не собиралась замуж за папу, — скептически фыркает она, но я чувствую, что ее уверенность начинает трещать.
— Тогда, в клубе, я даже не подозревала, что ты его дочь.
Сара останавливается резко, ее рука замирает на полпути к ушам, а в глазах появляется секундное удивление, почти сомнение. Я цепляюсь за эту ниточку, но она быстро рвется, Сара снова хмурится, собираясь натянуть наушники.
— На меня напали, Сара, вчера, — мой голос звучит глухо, словно я слышу себя через толстую стену. — Как недавно напали на тебя.
Здесь ее глаза широко раскрываются, в них мелькает шок, а потом еще что-то. Страх. Я вижу, что она поражена до глубины души. Сара молчит, и я чувствую, как ее защита ослабевает.
— Твой папа просто заботится о моей безопасности, вот и все, — продолжаю я, и после короткой паузы добавляю с легкой горечью, которую слышно только мне: — Между нами ничего нет.
А ведь парадокс в том, что это даже не ложь. Я ловлю себя на мысли, что сама вряд ли могу надеяться на что-то большее.
Между нами висит тишина. Сара уже и не думает надевать наушники, просто смотрит на меня, не пытаясь сказать что-нибудь в ответ. Она слишком удивлена, чтобы пытаться завязать дальнейший разговор. Я встаю с кровати, делаю несколько шагов к двери и оборачиваюсь, немного улыбнувшись.
— Когда все кончится, я уйду, и у вас с папой будет все по-прежнему.
Улыбаюсь, хоть внутри все протестует от этих слов. Я не хочу уходить. Не хочу, но понимаю, что от правды никуда не уйдешь. Я выхожу, тихо закрывая за собой дверь, так и оставив смущенную Сару наедине со своими мыслями.
46
— Кейн, я уже говорил, что надо действовать быстро. У нас мало времени, — шум потолочных вентиляторов на мгновение выбрасывает меня из ощущения абсолютной тишины. Мои руки упираются в стол, схватившись за его грани с такой силой, что я чувствую, как немеют пальцы. Голова заброшена к потолку, я дышу, закрыв глаза. Мое дыхание приходит в норму, я опускаю плечи и смотрю в окно, стоя спиной к нему.
— Кейн, ты слышишь, что я говорю?
Я раздраженно поворачиваюсь.
—
Кейн сидит напротив, развалившись на стуле и слегка съехав вниз по спинке. Бросив ручку на стол, он подтягивается, мелькнув взглядом на надежно запертую дверь. Кабинет закрыт, сюда явно никто лишний не прорвется, я об этом позаботился. Мы уже полчаса как экстренно закрылись от окружающего мира, обсуждая происшедшее.
— Дела плохи, согласен. И я полностью поддерживаю твою идею. Я только одного не пойму, — тут он останавливается, и в его глазах я вижу то же непонимание, а еще какую-то отчаянную уверенность. — При чем здесь Элайна? Мы поймали их, Блейк. Ошибки быть не может. Ты уверен, что это они?
— Уверен, — без всякого сомнения отвечаю, обходя стол и раздраженно поправляя лацканы пиджака. Сажусь в свое кресло, которое немного скрипит, когда я откидываюсь назад. — Почерк тот же. Они пытались задушить ее платком, как и Сару. Мне нужно убедиться, что с ней все будет хорошо, прежде чем они нанесут новый удар.
Кейн кивает в раздумьях, крутя в руках черный карандаш.
— Я могу об этом позаботиться, — его внимательный взгляд цепляется за меня, на мгновение его движения останавливаются и в глазах мелькает решительность. — Давай отправим Элайну в лесной домик к моим. Ты же знаешь, там ее точно не найдут.
— Спасибо, дружище, но нет, — спокойно отказываюсь, собирая разбросанные бумаги в аккуратную кипу. Я стараюсь выглядеть спокойно, хотя, признаться, внутренняя тревога не дает покоя.
— Тогда что ты собираешься делать? — в глазах друга мигает секундная растерянность.
— Усилю охрану вокруг нее, — я четко смотрю, фокусируясь на нем. — Я уже говорил с людьми. Но этого мало. Нам нужно разобраться, кто за этим стоит. Будь на чеку, Кейн, и не своди глаз с Ким и Оливии, пока мы не выясним все.
Кейн коротко кивает, соглашаясь.
— А теперь иди, Кейн. Нам нужно быть готовыми.
Он встает, небрежно забрасывая карандаш в органайзер.
— Можно вопрос? — вдруг говорит Кейн и в этот момент на моем столе вибрирует телефон. Я киваю, игнорируя звонок и даже не глядя в его сторону.
— Ты делаешь это только потому, что она пострадала из-за тебя? Только из-за чувства вины? И… все?
Я чувствую, как что-то неуловимо меняется в воздухе. Вопрос зависает в пространстве как натянутая струна, мои мысли крутятся вокруг этой фразы, и я позволяю себе короткую паузу. Ответ звучит в моей голове еще до того, как я его произношу.
— Да, — через секунду твердо выдыхаю я. Мне кажется странной эта задержка, пусть секундная.
Кейн смотрит на меня внимательно, потом медленно кивает, словно обдумывая мой ответ. Он усмехается, но эта улыбка мне совсем не нравится.
— Не обманывай себя, Блейк. Я знаю тебя сто лет, дружище. И я знаю, что где-то в глубине души ты хочешь ей верить, как и в то, что ребенок твой.
В воздухе на миг повисает тишина. Мои мысли текут, но я сохраняю внешнее спокойствие. Кейн понимает, что я не собираюсь отвечать, он поворачивается и уходит.