Поклянись, что моя
Шрифт:
Быстро беру разворот и почти бегу в противоположную вип-зону в левом крыле, украшенную темно-малиновыми оттенками. В этой зоне музыка становится гораздо глуше, словно я попала в другое помещение, и хотя у меня нет времени об этом думать, но это приятно влияет на перепонки.
Я бегаю вдоль рядов, пробую каждую дверь, дергаю ручки, но везде заперто. Там же, где ручка поддается, никого в комнате нет. Вдруг слышу чей-то всхлип. Не знаю, почудилось или нет, но быстро подлетаю, цепляясь за него.
— Сара? Сара, ты здесь? —
— Охрана! — кричу я, когда понимаю, что все без толку. — Да откройте же эту чертовую дверь!
Вокруг вип-комнат пусто, хотя здесь должен быть хоть какой-то человек, контролирующий порядок. Где эта чертова охрана?! Выбора у меня не остается, я проскальзываю обратно в толпу и бегу к конкретному столику. Пока сидела здесь одна, успела понаблюдать за многими и поняла, что за столиком сидят адекватные люди. Понимаю, что пока побегу за охраной, потеряю много времени. Поэтому пулей подлетаю к ним, прибиваюсь к столу ладонями и в сердцах восклицаю:
— Помогите мне, там пытаются изнасиловать девушку!
За столиком делается мертвая тишина. Девушки ошеломленно умолкают, пересматриваясь, а мужчины смотрят на меня, не моргая. Понимаю, все понимаю. Возможно, я сейчас срываю им какой-нибудь важный праздник или просто приятный отдых. Но это кажется неважным. Я катастрофически боюсь не успеть.
— Пожалуйста!
Мужчины быстро пересматриваются и, по-видимому, что-то в моем виде заставляет их сжалиться, потому что они встают из-за столика. Я невнятно указываю рукой в сторону вип-зоны, и они бегут туда. Я пытаюсь за ними успеть.
— Я не могу открыть эту дверь, прошу вас, сделайте что-нибудь! — кричу уже чуть не плача, потому что вдруг ловлю панику.
Потому что из комнаты доносятся уже откровенные всхлипы и мольбы все прекратить.
— Я все возмещу, пожалуйста! — умоляю их, а сама дрожу от ужаса, будто там за дверью сейчас находится моя дочь и счет идет на секунды.
— Ты встань вот здесь, а я пока попробую их на прочность, — говорит один из них. — Отойди, — обращается ко мне, отодвигая меня рукой в сторону, а второй делает так, как говорит первый.
Мужчины поочередно наваливаются плечами на дверь, а затем пробуют вместе с двух сторон. Через несколько попыток им удается. Они выбивают дверь.
Я сразу врываюсь в комнату и стряхиваюсь от ужаса. Парень, увидев, что дело плохое, сразу делает ноги. Но я и не пытаюсь его догнать. Подбегаю к девочке и подхватываю ее вовремя, когда она чуть ли не сваливается с мягкого кресла на пол.
Полураздетая и тяжело дышащая. Понимает плохо, но в сознании. Такое чувство, будто она не чувствует собственного тела. На щеках я вижу засохшие дорожки слез. Беру ее курточку, накидываю сверху и держу ее за плечи, помогая встать.
— Спасибо вам большое, — обращаюсь к мужчинам и пытаюсь поставить ее на ноги. — Дальше
— Папа…
Девчонка невнятно бормочет, еле передвигая языком.
— Твой папа уже здесь, он скоро придет за тобой, — убираю прилипшие от пота волосы от ее лица и для безопасности прижимаю крепче к себе. Вокруг уже собирается шум. Прибежала охрана и следом испуганная девушка в белой рубашке с бейджиком на левой части груди. Мужчины берут все на себя, коротко информируют о случившемся. Я не могу задерживаться с девочкой под боком, едва стоящим на ногах.
Сама веду ее в уборную. Захожу в первую попавшуюся, не смотрю, что она мужская. Подвожу к умывальнику и слегка наклоняю, включаю кран и хлещу ей в лицо ледяной водой. Да, жестко. Но эффективно. Девчонка сразу встряхивается и приходит в себя. Я умываю ее и убираю взмокшие волосы, приводя к сознанию. Похоже, это работает.
Тем временем мужчины проходят мимо нас, кто-то в уборную, кто-то из нее. Обращают на нас взгляды и даже как-то комментируют, но дело не в этом. Я чувствую, что что-то изменилось. Поднимаю взор.
На пороге Блейк. Глаза его черные, до смерти встревоженные, грудь тяжело дышит, волосы взъерошены, взгляд как у безумного.
Сара медленно приходит в себя. Поднимает вяло голову и смотрит. Неловко вырывается из моих рук, когда видит отца и бежит к нему.
— Папа, папочка!
Обнимает его крепко, врезается в грудь и всхлипывает, жалобно плача.
— Клянусь тебе, я не знала… Я думала, он просто потанцевать хочет… Мне стало плохо, а потом он затащил меня в ту комнату и начал раздевать… — чуть не заикаясь, оправдывается, отрывается от его груди, тыльной стороной вытирая слезы. — Она спасла меня, папа, — говорит писклявым от эмоций голосом.
Моим телом будто проходит ток. Блэйк поднимает на меня тяжелый взгляд и я вижу, как впиваются его пальцы в плечи дочери. Я впервые не знаю, куда мне деться от этого взгляда. Чувствую себя какой-то испытуемой под ним. Он смотрит долго, словно по-другому, но взгляд его по-прежнему остается мрачным.
Голос Сары словно выныривает из-под воды:
— Ты сильно будешь ругать меня?
Блейк отрывает от меня взгляд.
— Буду. Но не сейчас. Главное, что с тобой все хорошо, — гладя ее по мокрым волосам, он тяжело выдыхает. — Сара, как же так? Где твоя подружка?
— Белла в основном зале, танцует, — уже живее отвечает девчонка. — Надо забрать ее тоже.
Я игнорирую вибрацию телефона, которая уже третий раз подряд звучит в моей сумке. Вдруг делаю то, что сама не успеваю осмыслить.
— Вы идите на улицу, а я пойду скажу ей, чтобы не задерживалась.
Бросаю в урну использованные бумажные полотенца, подхватываю на плечо сумочку и уверенно стучу каблуками к выходу. Мне кажется, это верное решение. Прохожу мимо, стараясь не смотреть, хоть и вижу, что сам он не отрывает глаз.