Покоренная викингом
Шрифт:
Он следил за ней с любопытством. И вдруг, к величайшему ее удивлению, схватил ее руку и поцеловал. Потом он прислонил ее спиной к дереву, и его чуткие пальцы коснулись ее щеки, а губы мягко, почти нежно накрыли ее губы. Оторвавшись от нее, он сказал неразборчиво:
— Благодарю.
— За… за что?
— За это утро. Я получил больше, чем мог мечтать. Скажи мне, ты действительно платила собой — так неистово, так страстно — за жизнь другого? А разве не было у тебя ни малейшего желания угодить мне как мужу? Может, случайно, несмотря на ужас перед викингом,
— Нет! — яростно запротестовала она.
— А ты такая очаровательная, — прошептал он.
— Я никогда-никогда не влюблюсь в тебя! — пообещала она. — Но не потому, что ты ужасный викинг, я просто, просто…
Он снова рассмеялся. Его губы еще раз коснулись ее губ, мягко и легко.
— Не нужно бояться, лисица, я тоже никогда не влюблюсь в тебя. — Он не смотрел на нее, и ей показалось, что он стал ей далеким. — Вопреки твоим представлениям, я все еще помню любовь, миледи, — мягко сказал он.
Поднялся легкий ветерок и прошелестел над ними. Он снова взглянул на нее.
— Я полагаю, твоя любовь к Рауену прошла?
— Я… Я, — замялась она. — Конечно же, нет! Но она сказала не правду, страшно покраснела и подумала, что этой глупостью только позабавила его.
— Я имела в виду… Он покачал головой.
— Мальчику ничего не грозит, леди. Пойдем теперь. Есть несколько просителей, и я буду учиться у тебя законам Альфреда.
Он быстро пошел к белому коню, а потом остановился, поджидая ее. Медленно она последовала за ним. Он поднял ее, усаживая на коня, а потом сел верхом позади нее.
Он приостановил лошадь у дерева.
— Я уже знаю кое-что из законов Альфреда, — сказал он. — Измена королю — самое высшее преступление в стране.
— Они не предавали его! — мягко настаивала она. Она почувствовала, как он шепчет ей на ухо:
— А измена мужу — второе по тяжести преступление в этой стране.
Он молчал, выжидая. Она ничего нс сказала в ответ, и он наконец заговорил.
— Рианон, ты должна хорошо понять: несмотря на то, что у тебя на сердце или в уме, я — твой муж.
Она не ответила ему, и он коснулся ее подбородка, поворачивая немного ее голову, так, чтобы прочесть ответ в ее глазах. Она освободилась от его прикосновения и опустила глаза.
— Рианон…
— Я не забуду, что ты — мой муж, — сказала она и тряхнула головой. — Кажется, я не смогу этого забыть никогда!
Он улыбнулся, а потом раздался его веселый смех, и его напряженное лицо расслабилось.
— Ты удивительна, Рианон.
— Правда?
— Тебе было совсем неплохо в мое отсутствие. И ты прекрасно со всем справлялась. А когда я вернулся, ты сжала зубы. Но, увы, я все еще не уехал на войну. Мы преследуем одни и те же цели.
— Нет, милорд, у нас цели разные, — быстро ответила она.
Но он улыбнулся снова.
— Да, леди. — Он протянул руку, обводя землю вокруг. — Мы хотим сделать эту землю еще лучше. Процветающей, смеющейся, мирной. Справедливый суд, образование… Может, это будет наш золотой век.
Ее глаза расширились от притворного
— Милорд! Какая у меня власть? Ты только что имел неосторожность напомнить мне, что я здесь не больше, чем твоя служанка!
Он покачал головой, забавляясь, ничуть не сомневаясь, что покорность, которую выказывала она, была притворной.
— Рианон, ты проявляешь свою власть на каждом шагу. Или мне это кажется? Да, ты — моя жена, и любой муж может что-то требовать от своей жены. Узда, которая накинута на тебя, очень легкая.
— Как я уже сказала, — ответила она, — тебе нечего бояться. Ты не позволишь мне вспоминать те времена, когда не ты был здесь хозяином!
— Мне все равно, как и что ты будешь вспоминать! — сказал он ей, а потом он стиснул бока лошади, и огромное животное встрепенулось.
Она почувствовала сильное движение крупа под собой, тепло, силу и непривычную защищенность у широкой груди своего мужа, когда его рука обнимала ее.
Может быть, и возможно между ними что-то вроде перемирия…
Приблизившись к стенам своего дома, они увидели со скалы, что ворота открыты настежь и к ним уже стекаются люди, одетые в цвета короля Альфреда.
— Что случилось? — пробормотала Рианон. Возвышаясь на коне, Эрик смотрел вниз.
— Опять датчане, — сказал он устало. А потом сухо добавил:
— Увы, любовь моя, ты можешь получить передышку. Я думаю, что мне придется ехать на войну и что острый датский топор уже поджидает меня.
Он пустил лошадь быстрым галопом.
И она позабыла сказать ему, что ей вовсе не хочется, чтобы его настиг топор.
Она будет молиться о том, чтобы он вернулся целым и невредимым.
ГЛАВА 13
Когда Рианон прошла вслед за Эриком через дверь зала, там уже было много полководцев Альфреда: серьезный и мрачный Аллен Кентский, Эдвард Сассекский, Ион из Винчестера и Вильям Нотумбрийский. Вильям был увлечен жарким спором с Ролло. Он стоял, прислонившись к стене, покручивая свой темный блестящий ус. Как только Рианон вошла, она почувствовала на себе его задумчивый взгляд, из-под завесы густых ресниц. Она подумала с тревогой, что он опасный человек, но потом постаралась выбросить эту мысль из головы, потому что он был облечен полным доверием короля. В его присутствии ей было все же не по себе. Но он много значил для Альфреда, и Рианон знала, что должна, стиснув зубы, принимать его в своем доме. У нее не было выбора. Так поступил Эрик.
Было очевидно, что люди Альфреда приехали не в гости. Они приехали собирать воинов на новую битву.
— Эрик!
Это был Ион, упрямый, своевольный, всегда первый в драке. Он подошел к Эрику, едва тот вошел в зал.
— Гутрум прослышал о походе на Рочестер и о наших дальнейших планах! Возникла опасность нападения с моря. Нам нужны корабли. Кроме того, мы получили показания пленника, что полчище завоевателей явится с севера. Король требует, чтобы ты взял своих людей и не дал им объединиться с армией Гутрума!