"Полари". Компиляция. Книги 1-12+ путеводитель
Шрифт:
— Слава владыке! Слава Елене! — раздались голоса.
Еленовка Карен скромно опустила глаза. Франциск-Илиан поцеловал ей руку, шут погрозил пророку кулаком.
— В ста пятидесяти милях от нас лежит долина Первой Зимы, — сказал Адриан. — Этим утром в ней начнется битва: граф Виттор Шейланд, именующий себя Избранным, атакует ориджинские батальоны. Хотя исход довольно предсказуем, сражение обещает быть величественным и драматичным. Мы с вами сможем наблюдать за ним!
Он что-то шепнул жалу криболы, а тот — Юхану Рейсу. Шаван еще не проснулся до конца, однако немедленно исполнил команду. Смуглая рука легла на голову Птахи, с губ Юхана слетело несколько
Круглая брешь от пола до потолка распахнулась в каменной кладке. Люди закричали, кто-то вскочил из-за стола, кто-то выронил бокал. Владыка Адриан, сидящий прямо у дыры, не выказал никакой тревоги.
— Милая, будь добра, прикоснись к стене и докажи людям, что она невредима.
Магда Лабелин осторожно протянула руку, сунула палец в дыру — но наткнулась на камень. Провела туда и сюда, нащупала швы и шероховатости. Стена никуда не делась, но стала прозрачной. Сквозь нее наблюдались горы. Они проносились мимо: возникали, росли, пропадали из виду. Казалось, придворные глядят в окно быстро едущего вагона. Не просто едущего — летящего! Невысокие скалы проскальзывали прямо под окном, можно было видеть снег и лед на вершинах. Возникали и исчезали хутора, мелькнул городок и крепость феодала.
— Ешьте, господа! — попросил Адриан. — Наше представление продлится весь день, оно не должно оставить вас голодными.
Но все были слишком зачарованы зрелищем, чтобы вспомнить о тарелках. Огонек перемахнул горную гряду, открыл взгляду дивно красивый ледник с озерцом посередине. Промчал над снежным склоном, по которому — прямо сейчас! — сходила лавина. На миг поравнялся с грозным валом снега и льда, потом унесся дальше, оставив лавину за кормой. Взлетел к перевалу, юркнул мимо сторожевой башни — ориджинский флаг мелькнул прямо у окна… И затем, в один головокружительный миг, перед глазами распахнулась долина.
— Аххх! — вздох вырвался сразу у многих.
Искристая белизна снегов, прекрасная чаша долины, окруженная скалами, точно латными часовыми. Зеркало озеро под тонким свежим льдом, горделивая громада замка… Красота зрелища ошеломила людей. А потом, привыкнув и присмотревшись, они поняли: картина эта отнюдь не безмятежна.
На стенах и башнях не осталось свободного места: всюду громоздились требушеты и катапульты, горами лежали ядра, расчеты замерли в ожидании. У подножья замка, в предпольях, стояли готовые к бою солдаты. Реяли флаги, блестели щиты, полыхал багрянец на двуцветных плащах. А долина перед озером была расчерчена ледяными стенками — вроде зимних крепостей, что строят дети под новый год, только в сотню раз больше. Стенок этих насчитывались многие дюжины, за каждой скрывались солдаты. Лучники натягивали тетивы, втыкали стрелы в снег; наводчики занимали места на ледяных уступах.
А с западного края, неся хоругви с ликами Праотцов, прикрывшись ростовыми щитами, в долину входили воины графа Шейланда. Всего лишь первая рота — даже не голова, а кончик носа исполинского змея.
— Как видите, господа, сражение вот-вот начнется. Сегодня на наших глазах две группы бунтарей будут рубить, жечь и резать друг друга. Лично я нахожу это зрелище приятным.
— Слава Янмэй! — крикнул кто-то.
— Смерть врагам Адриана!
Кто-то из барышень спросил:
— Простите, а что происходит?.. Я немножко запуталась…
Адриан кивнул:
— Генерал Смайл, прошу вас: снабжайте
— Так точно, владыка.
Оба генерала сидели близко к прозрачной стене. Генерал Гор со своим адъютантом занялись учетом и записью всех наблюдаемых сил противников. А Серебряный Лис стал указывать острием шпаги и пояснять:
— Милорды и миледи, как мы видим, начальная позиция невыгодна для Шейланда. Его войско зажато здесь, на дороге, и лишено места для развертывания. Ледяные укрепления — вот эти — мешают войти в долину и построиться к бою. Придется двигаться вперед малыми группами и подвергаться обстрелу навесом из-за ледяных стен. Со своей стороны, кайры выстроили ступенчатую защиту. Они будут обороняться во всем массиве лабиринта, затем на валах перед воротами замка, и, наконец, на стенах. Соотношение сил не дает Орижинам шансов сокрушить врага, потому они будут изматывать его постепенно на многих линиях обороны.
— Так что, победят кайры?.. — спросила одна из барышень. Кто-то засмеялся в ответ.
— Лишь Праматерям известно будущее, — изрек Серебряный Лис. — Но я могу дать прогноз с высокой степенью точности. Начало битвы будет тяжелым для Шейланда: ценою больших потерь ему придется пробивать первые линии обороны и завоевывать плацдарм.
«Плацдарм — это что?..» — громким шепотом спросила та же барышня, и кто-то ответил: «Место, где развернуться войску».
— Гм-гм, — упрекнул болтунов генерал. — На взятие первых линий Шейланд потратит несколько часов и сотни солдат. Но если он проявит упорство, то дальше битва склонится в его пользу. Чем больше пространства он займет, тем больше солдат и Перстов Вильгельма сможет ввести в бой. Стрелки смогут действовать с верхов ледяных укреплений, что увеличит их эффективность. Положение кайров, напротив, будет меняться к худшему. Сейчас их армия рассредоточена и представляет плохую мишень. Но чем меньше простора останется у кайров, тем плотнее собьются войска — и тем более легкой целью станут для Перстов Вильгельма.
— Но у них замок!..
— В данной ситуации замок дает лишь иллюзию защиты. Он недостаточно велик, чтобы вместить все батальоны. Значительная часть кайров не поместится внутрь, а сгрудится под стенами — и будет уничтожена огнем Перстов. Либо отойдет на улицы города — но и туда солдаты Шейланда легко ворвутся и начнут преследование. Иначе говоря: если граф Виттор за счет крови и упорства преодолеет снежный лабиринт — он выиграет всю битву.
Командир новой гвардии владыки — ганта Бирай — со звоном бросил на стол горсть монет:
— Десять золотых на Шейланда! Кто ответит?!
Гурлах крикнул:
— Я тоже на Шейланда! Пять монет!
Другие подхватили:
— И я — восемь эфесов! А я дюжину!
Адъютант Серебряного Лиса взял на себя труд учета ставок. Выделил участок стены, расчертил мелом таблицу, внес числа — и обнаружил затруднение:
— Господа, никто не ставил на Ориджинов. Пари невозможно.
— Эй, лысые хвосты, хочу сыграть! Поставьте на волка хоть кто-нибудь!
Менсон наклонился к жене:
— Дай деньгу.
— О чем ты говоришь, мое солнце?
— У меня ни перышка в кармане. Дай хоть эфес!
— Мой ненаглядный, когда судьба сведет тебя с бодрой, не сонливой барышней, чуждой всякого унынья и любящей праздники — она непременно ссудит тебя деньгами.
— А, каналья!.. Пророк, будь другом, дай взаймы!
— Помочь товарищу — счастье для меня. Желаешь сотню эфесов?
Менсон вскочил, звеня колпаком:
— Ганта, слышишь? Играю за его счет! Сто золотых — на Ориджина!