Поле биты - Вечность
Шрифт:
Через некоторое время у туалета появился Горыныч. Из одежды на нем были только большой синяк под глазом и бутылка водки в правой руке. Встав посреди коридора, Гарик оглядел «скульптурную группу», выразив свое одобрение громким рыганием.
Этот бодрый звук почти мгновенно вывел меня из состояния летаргического сна. Вскочив с унитаза, я вернулся в комнату, по пути выхватив из цепкой руки Горыныча бутылку водки, сделал судорожный глоток и в изнеможении рухнул на кровать.
— Ну и рожа у тебя, Шарапов! —
— Отойди, свинья, мне хреново! — хрипло ответил я, делая второй глоток. Водка начала оказывать свое действие — прекратилось головокружение, мутная пелена упала с глаз.
— Ты, случайно, не помнишь, откуда в моей гостиной взялась девка, по виду — дешевая проститутка? — спросил Горыныч, выглянув в соседнюю комнату.
— Кто?! — удивленно переспросил я, подойдя к другу и взглянув в указанном направлении. Посреди разгромленного помещения, на перевернутом диванчике, мирно спала абсолютно голая мадемуазель, весом килограммов под сто. — А, припоминаю, бедная девушка голосовала на шоссе. Андрюха с ней всю ночь стихи читал.
— Лермонтова или Пушкина? — спросил Горыныч, оглядывая внушительное количество разнокалиберных бутылок, устилавших пол.
— Оноре де Бальзака! — блеснул я эрудицией, начиная одеваться. — Эй, красавица, вставай! — подойдя к дивану, я несколько раз шлепнул девицу по голой заднице. — Пора по домам, слышишь ты, стихоплетка!
Девка ответила невнятным мычанием и попыталась залезть под подушку.
— Кстати, а где наш новый знакомый? — поинтересовался Горыныч, отбирая у меня почти опустевшую бутылку.
— В твоей квартире всего три комнаты и кухня! — резонно заметил я. — Путем простого перебора вариантов мы довольно быстро обнаружим его местоположение. В гостиной его нет, в моей комнате его нет, в твоей, я надеюсь, тоже… Иначе твой вид наводит на странные мысли! И, кстати, ты бы оделся…
Только сейчас Гарик обнаружил, что гол как сокол, в прямом смысле этой поговорки. Невнятно пробурчав извинения, мой друг торопливо скрылся в спальне. А я решил в одиночку найти ответ на животрепещущий вопрос — заглянул на кухню.
Именно там, посреди изрубленной в щепку мебели, лежал наш вчерашний знакомый — Андрей Шевчук, сжимая правой рукой антикварную драгунскую шашку, а левой — пустую бутылку из-под виски «Чивас Ригал».
— Ну вот, опять дебош устроили, а ведь зарекались не пить! — грустно сказал вернувшийся Игорь, застегивая ширинку штанов.
На все наши попытки разбудить его Андрюша отвечал трехэтажным матом. Тогда без лишних церемоний мы отволокли его в ванную и сунули под ледяную воду. Андрей вяло отбивался, и мы, не удержав равновесия, сами попали под струю воды.
— Шевчук, какого черта ты стулья изрубил? — вытирая мокрое лицо, спросил Игорь.
— Так
Мы с Гариком переглянулись. Что-то вспыло у меня в голове — вроде бы все так и было, как сказал Андрей. Я молча кивнул Гарику. Друг виновато потупился.
— Ребята, а можно мне уже отсюда выйти? — робко спросил Андрей, постукивая зубами от холода. — Мне уже гораздо лучше!
— Что?.. А, выйти? Да, вылезай, конечно же! — вернулся к реальности Гарик. — Пойдем, я тебе сухую одежду дам — на твой костюм уже страшно смотреть!
Парни выбрались из ванны, а я, подумав пару секунд, сам залез под ледяной душ. Освежившись, я присоединялся к Горынычу, подбирающему Шевчуку штаны. Мне тоже досталось несколько сухих шмоток из небольшого гардероба Гарика.
Затем мы вернулись в разгромленную гостиную, нашли полупустую бутылку «чего-то крепкого», выпили по рюмке и наконец-то хоть немного оклемались. Выгнали проститутку, убрались в доме, приготовили завтрак, но поели без аппетита. Неожиданно позвонил Мишка. Он сообщил, что утром в «Песочницу» приехала Маша и они как раз собираются на очередной облет территории.
— Когда вы намечаете закончить разведку? — спросил я.
— Маша говорит, что в секторе от Курска до Воронежа осталось посмотреть всего три квадрата. А дальше нам придется создавать аэродром подскока где-нибудь под Мариуполем, — ответил Михаил. — Или покупать самолет с большей дальностью.
— Ладно, подумаем над этим! — сказал я. — Передай привет Маше и скажи, что мы скоро будем!
— Ага, — кивнул прислушивающийся к разговору Гарик. — Скоро будем… как только оклемаемся…
Андрей согласно кивнул. Подумав, мы заварили себе по большой чашке черного кофе. И всего через полчаса окончательно пришли в себя.
— Что там у вас происходит-то? — с интересом спросил Андрей.
— Да так… — вяло ответил Гарик. — Предотвратили гражданскую войну… А в ее процессе потеряли кавалерийский полк. Вот сейчас и ищем…
— Это какую гражданскую войну? — спросил Андрей.
— Это Гарик так Смутное время назвал, — пояснил я. — А, вообще, странно, что единственной Гражданской войной историки называют войну 1918–1922 года.
— У нас в эти годы был всеобщий мир! — неожиданно объявил Андрей. — Я совершенно точно помню. Война за проливы уже закончилась, а до 1-й гражданской еще целых пять лет.
— А у вас что, такая война была не одна? — спросил я.
— Две, — сказал Андрей. — Первая началась в 1927 году, а вторая — в девяносто третьем.