Поле биты - Вечность
Шрифт:
— Так в чем обвиняется арестованный вами человек? — продолжала напирать Елена.
— Он не арестован, а задержан до выяснения обстоятельств. А максимальное обвинение, которое мы можем ему инкриминировать, — нарушение общественного порядка, — устало пояснил детектив, уже явно жалея, что согласился помочь журналистке.
— А почему ваши эксперты так заинтересовались этим микроавтобусом?
— Он оказался бронированным электромобилем совершенно неизвестной нам конструкции. Набитым сложнейшей электронной техникой непонятного назначения. И устройствами,
Эта информация сильно подкрепила интерес Елены. Ей уже не терпелось увидеть этого «Гражданина Российской Империи».
Войдя в больничную палату и увидев искомую личность, журналистка не разочаровалась.
С ногами, закованными в гипс, полуприкрытый белой простыней, на больничной кровати, скрывающей его высокий рост, лежал мускулистый молодой мужчина, похожий на Шона Коннори в молодости.
Раненый, казалось, спал, но при появлении Старостиной открыл глаза.
— Добрый день, меня зовут Елена Старостина, я журналист, представляю газету «МК». Я хотела бы задать вам несколько вопросов по поводу вчерашнего происшествия! — сразу взяла быка за рога журналистка.
— Добрый день, мадемуазель, приношу свои извинения за то, что не могу встать, — учтиво ответил раненый. — Разрешите представиться: Владислав Аскольдович Косарев. Ваш визит для меня приятная неожиданность. А я опрометчиво считал, что знаю всех членов русской общины. Каким ветром занесло столь прелестное создание в этот богом забытый городок?
«Однако! — подумала Лена. — И это он о Нью-Йорке!» А вслух сказала:
— Я в командировке, а сейчас хотела бы узнать, что с вами произошло! — напористо, как учили опытные коллеги, продолжила Старостина.
— Извините, мадемуазель, но на эту тему я могу разговаривать только с представителями посольства, — с легкой извиняющейся улыбкой сказал Косарев.
— Из посольства никто не появится. Ведь оно находится в столице — городе Вашингтоне, — усмехнулась Лена. — а здесь, в Нью-Йорке, есть только консульство. Тот человек, который приходил вчера, как раз оттуда. Так вот, этот дипломат почти официально объявил вас сумасшедшим.
— Что-что? — удивленно переспросил Косарев и замолчал почти на целую минуту. На его лице лежала маска невозмутимости, но он явно напряженно обдумывал слова корреспондентки. Наконец он принял какое-то решение.
— Он тоже показался мне несколько странным, ну да бог с ним! — небрежно махнув рукой, сказал Владислав. — Ваше присутствие здесь для меня гораздо интереснее. А что означает название вашей газеты — «МК»?
— Это аббревиатура — «Московский комсомолец», — пояснила Лена.
— А что означает «комсомолец»? — продолжал расспрос Владислав.
Старостина почти не заметила момента, когда они с собеседником поменялись ролями — теперь интервью брал Косарев.
— Это член организации под названием «Коммунистический Союз Молодежи», — терпеливо разъяснила Лена.
— Надо же! — растерянно хмыкнул Владислав. —
— Нет, эта организация давно уже не существует, а у газеты старое название, — сказала Лена, подумав: «Шутит он, что ли? Говорит, что недавно из России, и не знает таких элементарных вещей!»
— Как интересно! — весело воскликнул Косарев. — А чем, если не секрет, вы занимались в Нью-Арке?
— Писала серию статей о русской эмиграции, — ответила Лена.
— Странно, насколько мне известно, единственный эмигрант в Нью-Арке — это я. Все остальные русские в этом городишке либо дипломаты, либо заезжие купцы. Так что вы должны были писать обо мне.
Это заявление собеседника чуть не вогнало Елену в ступор. Ей никогда до сего момента не приходилось иметь дело с сумасшедшими. Огромным усилием воли Старостина заставила себя вернуться к интервью. Хотя уже и сама не понимала — зачем? Расспрашивать психа о его бреднях?
— Ловлю вас на слове! — натянуто улыбнувшись, сказала Елена. — Расскажите немного о себе. Чем вы здесь занимаетесь?
— Я имею лицензию частного детектива и узкую специализацию охотника за головами, — веселым тоном, словно рассказывая анекдот, сказал Владислав и пояснил: — Ловлю объявленных в розыск преступников и сдаю их в полицию за вознаграждение. В таком городишке, как Нью-Арк, это очень прибыльное занятие!
— А чем вы занимались в России? — зачем-то спросила Елена.
— Служил в Армии! — гордо ответил Косарев. Причем в произнесенном слове «армия» отчетливо слышалась заглавная буква. — Мое последнее место службы — должность командира Особой сотни лейб-гвардии Атаманского полка.
— Ого! — делано изумилась Елена и, не удержавшись, добавила издевательским тоном: — Так зачем же вы покинули Родину?
— Меня выгнали из армии за дуэль с членом императорской фамилии! — вскинулся Владислав. — Неужели вы ничего не слышали об этом случае? В свое время история наделала в столичных кругах немало шума. Ах да! Я совсем забыл, что вы из Белокаменной — до Москвы слухи могли и не дойти.
— И с кем же из родственников императора вы сошлись в поединке? — продолжала глумиться Старостина.
— С зятем Великого Князя! — столько же гордо, как до того о службе в армии, сообщил Косарев.
— Наверняка из-за женщины! — насмешливо сказала Старостина.
— Зря иронизируете! — до Владислава, кажется, начало доходить, что над ним издеваются. Но понять причину этой издевки он не мог. — Этот мерзавец оскорбил мою сестру! Поединок начался прямо на балу в присутствии Его Императорского Величества! — Лене снова показалось, что в устах собеседника слова титула начинаются с заглавных букв — настолько торжественно он их произнес. Впрочем, видимо поняв, что пафос в данном случае излишен, Косарев добавил: — Со стороны зрелище должно было быть интересным — два петуха в раззолоченных мундирах рубятся на парадных шашках.