Поле зрения

Адамс Тэйлор

Эль, к его удивлению, согласилась.

– Все что угодно, только бы убраться отсюда!

– Да.

Джеймс вспомнил, что за указателем объезда не заметил никакого оползня. Шоссе изгибалось за преграждающими путь оранжевыми бочонками. Конечно, паранойя подозревать во всем сионистский заговор… А если на дороге нет никакого оползня? Если указатель объезда – уловка, чтобы направить их сюда к несчастному мистеру Флойду?

По спине пробежал холодок и поднялся между лопаток. Если указатель объезда – уловка, то она отлично сработала. Парочку либералов из Калифорнии загнали в глушь

на красные камни, в прерию под враждебным солнцем, где растут колючие растения и обитают существа с зубами и жалами. Соленый ветер разносит песок. Ни телефонов, ни оружия. А оба сотрудника местного отделения шерифа заняты другими вопросами – пытаются заманить на службу девятнадцатилетних. Встретить же здесь машину – недобрый знак, поскольку, согласно статистике «косолапого» полицейского, за рулем скорее всего окажется тот, кто проделал дыру в голове Глена.

Поэтому, слава богу, им до сих пор никто не попался.

Эль похлопала Джеймса по плечу:

– Приближается автомобиль. Едет быстро.

Глава 4

Джеймс увидел машину, похожую на красную «акуру». Что-то спортивное, низкое, ослепительно сверкая и урча, поднималось в их сторону из темной середины долины. За ней следовал петушиный хвост поднятой в воздух пыли. Джеймс знал: это либо очень хорошо, либо очень плохо. Никакой середины.

Глен сидел, скрестив ноги и глядя себе между колен. Он впал в беспокойный транс – не бодрствовал и не спал. На самодельной повязке проступило красное пятно размером с кулак. Испугавшись, что он тихо умирает, Джеймс нажал ему на ключицу, и старик болезненно заворчал. Джеймс повернулся к жене:

– Это ведь кто-то сделал. Пуля или нечто иное – дело рук человека.

– А вокруг на многие мили ни души.

– Кроме этого автомобиля.

Джеймс достал из заднего кармана многолезвийный нож – корейскую подделку американской фирмы «Лизерман», подарок к прошлогодней покупке горных ботинок. Открыл и выставил лезвие между большим и указательным пальцами. Хрупкое средство для очистки овощей длиной два дюйма, но у пацифиста Джеймса ничего более похожего на оружие не было. Он проверил острие большим пальцем, надавил посильнее, но кожу так и не проколол. И вздохнул, понимая, что не готов к серьезным событиям.

– Я считала, ты оптимист, – сказала жена.

– Так и есть.

Она ответила вымученной улыбкой. Джеймс хотел поцеловать ее, но не стал. «Акура» приблизилась на двести ярдов. Мотор ревел. Яркие солнечные блики плясали на тонированном ветровом стекле, и Джеймс разглядел на фоне поднятой пыли лишь общий абрис салона с пассажирами. По крайней мере, две головы, а может, три или четыре. Внутри у него похолодело.

– Советский ковбой. – Эль опять провела рукой по волосам.

– Не его машина.

– Связался с кем-то по рации…

Что-то захлопало неподалеку от них, словно на плиточный пол шлепнули тряпку. Эль подскочила и вскрикнула. Джеймс посмотрел на низкорослый кустарник вдоль дороги и заметил маленький трепещущий желтый флажок на проволочном флагштоке высотой двенадцать дюймов.

– Это еще что такое? – воскликнул он.

Она показала вдоль Тенистого

спуска. Примерно через каждые пятьдесят ярдов его обозначали маленькие желтые флажки. Некоторые шелестели и хлопали на ветру, другие спокойно висели. Вроде тех, что на поле для гольфа. Раньше он этого не заметил. Джеймс опять почувствовал, будто он на сцене, ослепленный Божьим софитом в миллионы ватт. Мир внезапно стал для него чужим, и вместе с приступом паники возник вопрос: куда же нас занесло?

Эль пожала плечами:

– Насколько хватает глаз, флажки стоят по обеим сторонам дороги.

– Зачем?

Она развела руками.

«Акура» была совсем близко, мотор взревел сильнее, раздался звук переключения передач. Джеймс разглядел подпрыгивающие в неслышном разговоре три головы. Три лучше четырех, отметил он. Взвизгнули тормоза, покрышки вырыли борозды в земле, облако пыли накрыло автомобиль и понеслось дальше.

– Встань за мной, – велел жене Джеймс, словно это могло кого-то спасти.

Она послушалась, сжала его руку и тихо, словно шорох травы на ветру, прошептала:

– Я тебя люблю.

– Я тебя тоже люблю.

– И так много, так много любовников…

Хрустнули последние камешки, и «акура» замерла, чуть накренившись в сторону востока, наполовину съехав с колеи. Боковые стекла не пропускали света, но за ветровым обозначилось движение: водитель что-то кричал и указывал пальцем.

– Видимо, спорят по нашему поводу, – предположил Джеймс.

Эль промолчала.

В голове мелькнула мысль: а если эти люди собирались убить Глена, выстрелили ему в голову, приняли за мертвого, а через несколько часов вернулись и обнаружили, что он жив и на ногах. Да еще с идиотами-супругами, остановившимися оказать помощь. Теперь у них еще два свидетеля, и их необходимо убрать. Они в бешенстве, ругаются между собой. Джеймс сообразил, что сам во всем виноват: вовлек жену в ситуацию, из которой не способен выпутаться. В ушах снова зазвучали слова отца: «Будь вежлив, обходителен, но планируй убить всех и каждого, кого…»

Водительская дверца с треском распахнулась. Секунду-другую вопил трэш-металл, затем водитель ткнул в кнопку «стоп» своего плеера. Вылез из машины и замер, уперев руки в бока, волосы под поношенной кепкой клуба лос-анджелесских «Лейкерс» сбились комом. Он был широк в плечах, грудь колесом, с прищуром задиры, в черной футболке с надписью: «Я вас всех имел!»

Тишина.

– Спасибо, что остановились. – Задохнувшийся от каменной пыли Джеймс понял, что если бы этот герой собирался их убить, он бы уже принялся за дело. – С нами раненый, он нуждается…

– Я остановился не ради вас, – заявил водитель.

– Что?

Скрипнув, открылась пассажирская дверца, из салона вышла девушка лет двадцати с волосами цвета темного меда. Она повесила на плечо сумку, в которой свободно бы уместился автомобильный аккумулятор. Зато из одежды на ней было совсем немного.

– Оставайся в машине! – рявкнул водитель.

– Мне нужно размять ноги.

– Я сказал, сиди в машине с сестрой, Сара. – Он вытер нос и при этом продемонстрировал татуировку льва на внутренней стороне бицепса. – Мы не знаем этих людей…