Полечу в пропасть
Шрифт:
Ну да, признаюсь, что он в кои-то веки врал мне, и меня это жутко расстроило. Да и я до сих пор расстроена. Не то, чтобы я чувствую всю горечь обиды, лжи, неправды, но я расстроена. Я просто расстроена из-за того, что он сначала говорит мне, что я ему как бы небезразлична, а затем целуется с другой девушкой.
Так. Всё.
Нужно перестать думать о Нике. Мне кажется, чем больше я думаю о нем, тем больше подвергаю себя страданиям. Я не знаю, почему реагирую на него так. Наверное, это какая-то уже проработанная система «самозащиты», и если кто-то
Возможно, это мое испытание, пытка, которая, как бы, должна заставить меня быть сильнее, лучше, эффектнее. Но почему-то я и близко этого не чувствую. Я чувствую полное унижение. В принципе, меня не должно заботить то, что подумали одноклассники о моем обмороке, но я уверенна, что Крисс… Начнем с того, что я начала плакать и пристально смотреть на Ника с его девушкой. А затем я упала в обморок у всех на глазах. Это немного странно, правда? И я думаю, что Крисс наплела что-то такое: «Дженн подумала, что Ник её парень или типа того, и, когда увидела его с другой, упала в обморок». Ну, отчасти это правда, но про парня тут и речи не было, а в обморок упала я тоже не из-за того.
Если честно, я вообще не понимаю, почему упала в обморок. Последние несколько дней у меня болит голова и взрывается просто из-за моих мыслей. У меня вообще столько мыслей, и они все такие странные.
Господи, ну почему это всё со мной?!
Почему, почему, почему?!
Ещё недавно я была простой девочкой, отличницей, с родителями, которые всегда придут на помощь, с Крисс, которая вечно унижала меня, но я не обращала внимание на это… Почему всё вдруг так изменилось? У меня единственный вопрос — почему? Я что, такая ничтожная? Что же, наверное, это так.
Голова просто взрывается. Кажется, я сейчас закричу так, что планета взорвется, но я просто молча пялюсь в потолок. И что мне делать? Лежать здесь, пока опять не потеряю сознание? Или позвать на помощь? Или подождать, пока кто-то сам придет? Черт, как же меня достали эти вопросы. Я просто хочу сделать что-то. А не сидеть здесь и думать над тем, что правильно, что неправильно.
Глаза слипаются.
Я хочу спать?
Да, я хочу спать.
И медленно проваливаюсь в темноту.
***
Я падаю. Я лечу. Я парю в воздухе.
Пропасть. Большая, безмятежная.
Я хожу по краю. Меня окрыляет что-то. Не понимаю что. Возможно, мне не суждено это понять.
Я хочу уйти. Хочу полететь, словно птица. Я хочу прыгнуть туда. Я хочу это… Я хочу, хочу, хочу.
И я делаю это. Я прыгаю. Отталкиваюсь от земли, словно птица, и я лечу. Лечу.
Лечу в пропасть.
Запах воздуха. Притяжение, которое я чувствую здесь. В жизни ничего лучше не испытывала. Кажется, всё это сейчас исчезнет, и я останусь без этого, но нет, не останусь.
Вот она, пропасть.
Моя пропасть.
Всё, что сейчас мне нужно. Свобода. Пропасть. Крылья. Желание. Конец. Вращение. Притяжение. Смерть.
Падание вдребезги.
Я разбилась. Словно фарфоровый сервиз. Словно я такая хрупкая, маленькая и уязвимая, как моя душа.
Но я не хрупкая. Я сильная. Я готовая. Я храбрая.
Но я падаю. Падаю так быстро, с такой мощью, что меня не остановит. И крыльев нет.
Но вот же они! Здесь, они здесь, внутри меня! Глубоко внутри. Они в моем сердце. Мое сердце подхватывает меня, и я опять лечу. Я уже не понимаю, жива я или нет. Я уже ничего не понимаю. Я лишь знаю, что я до сих пор чувствую это, я чувствую, чувствую, чувствую, и буду чувствовать. Что-то окрыляет меня. Что? Мне не суждено это узнать. Это загадка, которая глубоко внутри, в сердце.
Загадка, к которой не прилагается ответ.
Я до сих пор лечу. Я никогда не остановлюсь. Я не разобьюсь. Я готова летать, летать целую вечность.
И я буду делать это.
Я до сих пор продолжаю это делать.
***
— Милая, ты уже проснулась?
Ласковый голос будит меня; я не хочу просыпаться, и медленно открываю глаза. Ничего не изменилось. Я до сих пор в больнице, всё так же, как было. А я уже надеялась, что что-то изменится.
Медсестра смотрит на меня, она среднего возраста, около тридцати лет. Волосы струятся у неё на плечах, на ней больничный халат, но мне почему-то кажется, что даже это смотрится на ней элегантно. Даже не скажешь, что столь красивая женщина работает в больнице. Её возраст выдают несколько слегка посидевших прядей. Из-за своих мыслей я улыбаюсь и пячусь в кровать. Она заражается смехом.
— Не бойся меня. Я ассистент твоего врача, — говорит она, и дрожь проносится у меня по телу. Я уверенна, что сейчас она будет спрашивать меня различные вопросы, поэтому мысленно готовлю себя к этому, продолжая мило улыбаться.
— Хорошо, — выдавливаю я.
— Я должна задать тебе несколько вопросов. С этим у нас не будет проблем? — видимо, она уже имела опыт общения с нервными подростками. Я, конечно, не считаю себя неуравновешенной, но если человек испытывает стресс — то он меняется, и становится совершенно другим.
— Конечно, не будет, — легкомысленно отвечаю я, а в уме твержу себе и умоляю, только бы поскорее закончилось.
— Хорошо.
Она улыбается, но её лицо не выказывает каких-либо эмоций. Я даже не могу сказать, чем именно вызвана эта улыбка. В глазах — холод, на лице — спокойствие. Мне даже немного не понятно, как эта женщина может так хорошо контролировать себя? Я, наверное, полная противоположность. Если я что-то чувствую, то сразу же все мои эмоции, жесты, выражение лица, — выдают меня. Это иногда очень мне неприятно, но я привыкла. На моем лице всегда отображается только то, о чем я думаю.