Полечу в пропасть
Шрифт:
— У меня опухоль мозга, — говорю я. — Мне осталось жить немного. Я не хочу тратить твою жизнь на меня, такую глупую и бессмысленную. И да, ничего не говори, просто скажи, что отпускаешь меня, и больше никогда не заговоришь меня. Если я хоть что-то для тебя значила, ты должен это сделать. Пожалуйста, — я просто не нашла выхода. Это единственное верное решение.
— Я отпускаю тебя, — сказал он. — Но я никогда не забуду тебя, Джен.
И отключился.
Я заплакала.
Но всё равно, у меня словно камень с сердца упал. Зачем мучить его, если это просто лишено смысла?
«Мое существование лишено смысла».
Это — конец.
Я просто хочу заснуть и не проснуться.
Глава 12.
Хм, что же мне сделать? Что сделать, чтобы изменить это? Что сделать, чтобы завтра в школу я пришла с улыбкой, которой награждают меня люди? Правильно, ничего. Нельзя сделать то, чего нет на самом деле.
Я поднимаюсь с кровати, глупая и обессиленная. Горькая правда растекается по моим венам, я вдыхаю воздух, пытаясь надышаться.
Я просто жадно глотаю воздух.
Я задыхаюсь. Я умираю. Я просто уверена, что это конец. Как мне жить? Как? Мне трудно дышать, из-за того, что я узнала. Или из-за того, что я уже умерла? Умерла внутри? А откуда мне знать? Откуда мне знать, что я до сих пор жива?
Я этого не узнаю, пока не пойму. Пока не испробую. Все эти дни я не жила. Жизнь — это противоположное слово к тому, что именно я делала, думала, желала. Жизнь — это то, что мне никогда не удастся испытать. А может Господь предоставит мне этот шанс? Я буду рада. Я просто буду рада.
Или не буду.
Я не знаю, что такое жизнь. В этом вся суть. Как мне быть радой тому, чего я никогда не пробовала? Это словно что-то запретное, непонятное, неправильное. То, что я никогда не осмелилась бы сделать в реальной жизни.
Я сижу перед монитором компьютера. Мне начать писать свою книгу? О чем? Вечная мука, я не знаю, чего хочу, о чем мечтаю. Я знаю, что я всего лишь хочу оставить свой след в этом мире. А как мне это сделать?
Дрожащими руками я набираю текст на клавиатуре.
«Сильные и слабые.
Здоровые и больные.
Поврежденные и исцеленные.
Убрать красивую улыбку. Её нужно засунуть в карман, спрятать в сумку, и никогда не высовывать. «Она не идет тебе!» — кричат всё вокруг. «Они говорят правду», — кричит мой мозг. Кричит мой разум. Кричит весь мир.
Планы. Планы, которые я так строила, когда моя жизнь рушилась на глазах у всех. Планы, которые были как утешение, как лекарство
В нашем мире нет гарантий. В нашем мире нет счастья. В нашем мире ничего нет, кроме нас. Кроме вот тех людей, которые обожают насмехаться над:
бедными;
глупыми;
странными;
неуклюжими;
нелепыми.
Я никогда не относила себя к этим людям. Но откуда я знаю? Возможно, я причинила боль стольким людям, а сейчас о них я не знаю ничего. Что же мне ответить на это?
Кто я? — спросите вы.
В том-то и проблема. Я не знаю кто я.
Поможете мне узнать, кто я, пожалуйста?
Я та, которая плачет временами, не от счастья.
Я та, которая дрожит всё время, не от холода.
Я та, которая кричит, чтобы никто не слышал, не от боли.
Я та, которая сидит на последней парте, не от скрытности.
Я та, которая сейчас сидит и пишет это, не от радости.
Я та, которая никогда не узнает, что такое…»
— Эй, Дженн, ты чего тут сидишь! — услышала я голос Фиби, и сразу отвернулась от монитора, мысленно злясь на нее. — Пора есть, ты же не собираешься здесь весь день просидеть! Давай, пошли! — выкрикивает она, в надежде, что я сейчас улыбнусь и исправлю это нелепое выражение моего лица.
— Иду, — со вздохом произнесла я, сохранила текст, который успела написать, и вышла с комнаты.
На кухне покоился огромный завтрак — блинчики, джем, разные фрукты, соки. Обычно я завтракаю яичницей, так что это довольно необычно для меня. Ну, я уже знаю, по какому поводу пир. Я же больна. Мне всегда закатывают пир, когда я больна. Это естественное явление.
Мы с сестрой начали поедать свою пищу. Я люблю поесть что-то вроде это — то есть, вкусное. Я никогда особо не увлекалась мясом и другими видами еды. Я вообще не очень люблю это делать. Обычно так обстояли дела, что мы ехали куда-то загород, и там ели шашлыки или еще что-то вроде того, так вот, меня все уговаривали кушать, а я все так же неподвижно сидела и пила свой сок. Я не знаю, почему, но мне просто невкусно, вот и всё. Вы не поймете меня.
— Что собираешься сегодня делать? — спрашивает Фиби.
Хм, что же я буду делать? Читать книгу? Домашнее задание? Смотреть фильм? Всё не то. Скорее всего, пойду, прогуляюсь. Тоже не то. Я не знаю, что буду делать. Я ничего не знаю. И это, как бы, неправильно.
— Не знаю, Фиби, — говорю я и накладываю ещё несколько блинов на тарелку, попутно обмазывая их джемом. Вкуснотища.
— Эй, перестань унывать! – мм, какие очевидные слова. Как будто я бы сейчас могла взять, и стереть все воспоминания: о больнице, болезни, Нике. — Хочешь пойти со мной сегодня? В кино, например?