Полет дракона
Шрифт:
– Что ты имеешь в виду?
– Рваное Ушко скоро ощенится.
– Вот как! Это - новость!
– Интересно… - задумчиво протянул Фэй, - чьи это дети? Юса? Или этот хромоногий хитрец Клеон успел-таки совратить нашу серую прелестницу?
– Скоро узнаем. – Ответил Ли. – Ты мне лучше скажи: что говорят купцы о дальнейшем пути. Насколько он сложен?
– Сущие пустяки по сравнению с тем, что мы проходили перед Даюанью. Так что, можешь не тревожиться.
Фэй очень точно определил причины беспокойства своего друга. После того, как Ли обрел, наконец, бесценное сокровище - Ли-цин, он обдумывал каждый свой шаг, только бы не подвергать девушку опасности
При всем при этом, Ли никак не выделял Ли-цин среди прочих участников похода, и даже старался лишний раз не приближаться к ней. На пути из Египта в Рим они представляли собой просто пару влюбленных молодых людей. Здесь же Ли пребывал в ранге Главного Посла, полномочного представителя Сына Неба, и любые проявления нежности были для него делом совершенно невозможным.
Что же касается самой Ли-цин, то она была на вершине счастья. Испытания закалили девушку, и менее всего она боялась предстоявшего им пути. С ней был Ли и Юань, и она чувствовала себя полностью защищенной.
Отряд шел с довольно большой группой купцов, и внушительной охраной. Уже на подходе к Фракии Тереса начали узнавать.
Первым, кто пришел в восторг при виде царевича, был простой пастух, одетый в овчину.
– О, Бендида! {246} – Вскричал он, заслонив глаза от солнца ладонью. – Я вижу чудо! Вся Фракия оплакивала пропажу молодого царевича, и вот он передо мной! Живой и невредимый! Сколь же счастлив будет твой батюшка, наш великий царь Дриант!
246
Бендида – Великая Мать Всех Богов и прообраз греческой Артемиды – почиталась фракийцами в качестве богини семейного очага.
– Да! Это – я. – Подтвердил Терес. – Боги сохранили мне жизнь, а посланные ими друзья вырвали из рук врагов.
– Да хранит тебя Дионисий! – Напутствовал Тереса его обрадованный подданный.
Купцы постепенно расходились, каждый в соответствии со своими интересами и направлением.
Страна, по территории которой шли ханьцы, была суровой и гористой. Иногда в скалах, в труднодоступных местах, виднелись выбитые каменные ниши трапециевидной формы.
– Некоторые из наших племен сжигают своих покойников после смерти, а их прах сохраняют в этих каменных нишах. – Пояснил Терес. – Вообще, нас фракийцев, очень много. Денселеты, дигеры, бессы, дии, , диобессы, бизальты, карбилесы, брисы, элефы, сапеи, одоманты, одрисы, даки… ну, ты устанешь слушать, а я перечислять.
– Чем занимается твой народ?
– Как и все, живем, радуемся жизни. Кто охотой, кто скотоводством, или земледелием. Хотя, последние два занятия не особо в чести. У нас немало виноградников и хорошего вина. Много праздников и веселья. Ты любишь хорошее вино?
– Нет. – Ответил Ли. – Я не пью вина. Разве что по необходимости, и очень редко.
Терес искренне удивился.
– Как же так? Что может быть лучше доброго вина! И что, в таком случае, веселит твою душу?
– Разве душа обязательно должна веселиться? И уж, если ей впадать в веселье, то разве нет других причин для радости?
– Есть, конечно! Хороший друг, острый меч, красивая
– Ну, вот, видишь: ты и сам говоришь, что вино в жизни не главное, а всего лишь помощник.
– Не лови меня на слове, чужеземец. Нам все в радость: солнце в зените, красивая песня, и звон мечей в смертельной схватке. Мы не боимся смерти, и почитаем ее за самое счастливое событие в жизни человека. Встреча с Залмоксисом {247} это – вершина нашей радости. И потому фракийцы не ведают чувства страха.
247
Залмоксис – божество потустороннего мира.
Ли с интересом оглядел Тереса.
– Да. – Сказал он. – Знающий человек в Риме рассказывал мне, что греки и народы, окружающие Фракию, при встрече с вашим войском сразу же обращаются в бегство. И это не считается зазорным.
– Это так. – Подтвердил фракиец. – Нас ведет Геро {248} , и с ним мы ничего не боимся. Но, справедливости ради, скажу тебе, что сами мы ни кого не завоевываем и живем на своей земле, и в свое удовольствие. А вот вы – странные люди!
248
Геро – бог-воин. От этого фракийского слова проистекает английское «hero» и русское «герой».
– Почему? – Спросил Ли, удивленный таким переходом.
– Если бы я своими глазами не видел вашего воинского искусства, и не получил от вас бескорыстную помощь, я бы счел твой народ за людей холодных и, не очень понятных.
– Люди по-разному воспринимают мир. – Ответил Ли. – Одни веселятся и громко поют при виде встающего ото сна солнца, другие смотрят на него с проникновенным трепетом, и песня радости звучит у них в душе. Я еще не знаком с твоим народом, но, судя по тебе и тому, что ты рассказываешь, вы, возможно, ближе к нам, чем многие другие, живущие на земле племена.
– Почему ты так думаешь?
– Я чувствую в вас добрую и бесхитростную душу ребенка. В нас тоже много детского, хотя это и не принято показывать всем.
– Пожалуй, ты прав, чужеземец. Когда ты увидишь моего отца, ты поймешь, что, несмотря на его грозный вид, он очень добрый и веселый человек.
– Сколько нам еще идти? – Спросил Ли.
– Дней десять. Расстояние здесь небольшое, но дорога не очень удобная.
Путь, и в самом деле был нелегок, но природа радовала глаз своей дикой, первозданной красотой. Вокруг простирались обширные горные массивы и девственные леса. Дубы, граб и березы поражали своей величиной и мощью. Среди известняковых скал можно было видеть редкий и в те времена эдельвейс. В нестерпимо синем небе парили орлы и грифы.
– Наверное, здесь богатая охота? – Поинтересовался Фэй.
– Да. Кабаны, медведи, олени. Много всякой мелкой птицы. Если хотите, оставайтесь. Я поведу вас в горы. Охота будет знатной. – предложил Терес.
– Заманчиво! – Ответил Фэй. – Но, сказать по правде, мы все так истосковались по родине, что и каждый день задержки душу отягощает.
– Но, у меня-то вы погостите! – Воскликнул царевич с видом, не допускающим каких-либо возражений.
– Обязательно! – Успокоил его Ли.