Полет Ящера
Шрифт:
Он кивнул, а я нахмурился.
– Нет, Виссарион, этот шар мимо! Предмет был, конечно, забавный, но к данной ситуации вряд ли имеет отношение. Очень уж много набирается неувязок.
– Что ты называешь неувязками?
– Да все! Абсолютно все! Потому что сначала и до конца шито белыми нитками, притянуто абы как. Вроде того ожерелья, на которое сметливый ребенок нанизывает все, что попадается под руку – бусы, погремушки, хлеб, куски жареной рыбы. Здесь то же самое, только куда глобальнее, и какой-то особой логикой не пахнет, – я сумрачно налил из бутыли медовухи, залпом осушил кружку.
– Да
– Смерчи я видел, твоя правда.
– Ну вот. Значит, не будешь играть в Фому-неверу.
– Не буду, – столь же кротко откликнулся он, и я испытал к бывшему сокурснику чувство щемящей благодарности. Уже за одно то, что он не стал допытываться до деталей, ловить меня на случайных несуразностях. Человек просто выслушал меня и поверил!
Зажевав медовуху куском черного хлеба, я подытожил:
– Вот так, Виссарион, все и получилось. Кончился наш мир! Мы еще живы, а он уже кончился.
– Не знаю, – пасечник мягким движением отогнал кружащую над моей тарелкой пчелу, поднял голову. Серые глаза его глянули в упор. – А может, ты все-таки ошибаешься?
– В чем?
– В диагнозе!.. Я ведь не зря упомянул о вкусе. Вся жизнь – сплошная кулинария, и вкус к жизни – понятие отнюдь не абстрактное. Возможно, вкус – это и есть наша интуиция. Временами обстоятельства действительно могут казаться порождением бреда, но и тогда интуиция нашептывает правильный ответ. Должна нашептывать. Другое дело – слышим мы его или не слышим, но ответ всегда есть.
– Ответ? В смысле, значит, недосолено-пересолено – такой, что ли, ответ?
– Приблизительно, – Виссарион шутки не принял. – Я только хотел заметить, что без подсказки мы никогда не остаемся. Ее только надо воспринять, уловить внутренним слухом.
– И много тебе подсказала твоя интуиция, когда ты отбивался от налоговых комиссаров?
– Это дело разума, не совести. В таких случаях интуиция молчит.
– Хорошо вывернулся! – я хмыкнул. – Почему же не предположить, что и мой случай как раз из таких же? Да и какая, к чертям, интуиция, если миру хана?
– Почему ты так решил?
– Здрасьте – до свидания! Да я ж тебе только что подробнейшим образом все разжевал!.. Сам видел! Своими глазами! И на собственной шкуре, между прочим, испытал. Или снова продемонстрировать мои ноженьки? – я непроизвольно стиснул кулак. – Если хочешь знать, от прежнего города едва ли четвертушка осталась! А может, и того меньше.
– Это еще ни о чем не говорит, – Виссарион упрямо передернул остренькими плечиками, с неожиданной страстью выпалил: – Мир вовсе не кончился, Павел! Если говорить о кончине, то кончился ТВОЙ мир, понимаешь? Ты задавил его своими собственными руками.
Я нервно прикусил губу.
– Что за чушь?
– Нет, не чушь! Миры сами по себе не пропадают, их душат – и душат на протяжении всей своей жизни. Рубишь ли ты яблоню, стреляешь ли в человека – любое действие способно обернуться против тебя. Самым прямым образом. Пусть банально и старо, но это так, поверь мне!.. – он умолк, вглядываясь в меня, пытаясь по внешнему виду угадать, дошли ли слова его до моего разума. Напрасная попытка!
Помолчав некоторое время, Виссарион продолжил:
– Присутствие радуги нельзя объяснить наличием акварели. Если не ищешь причины, можешь таковую не найти вовсе. Нигде и никогда.
– Зато у тебя, кажется, с поиском причин все налажено отменным образом, – я криво улыбнулся. – Ну, так будь добр, растолкуй своему старому приятелю, что же такое кругом творится?
– А я уже сказал. Ты сам это должен почувствовать. Тем более, что определенными задатками ты был наделен смолоду.
– Неужели помнишь?
– Помню. И фокусы твои застольные, и попытки вторгнуться в чужие головы. Только дар, Павел, просто так не дается. И твой дар тоже был для чего-то нужен. Но ты его не использовал, проще говоря – профукал. Дальше карт и спичечных коробков не продвинулся. Или я не прав?
Ответить Виссариону было нечего.
– Тем не менее, первопричину минувших событий ты наверняка осознал. Не умом, так сердцем. Чувствует же что-то эвенк, поедающий в буран собственные уши. Только им движут голод и обстоятельства, а вот что движет тобой?
В голове загудело злое пламя, с неожиданной силой захотелось ударить Виссариона, повалить на пол, затоптать насмерть со всеми его недомолвками и метафорами. Что он знал, черт его дери, о жизни и смерти? Да ничегошеньки!.. Я, а не он, вернулся ОТТУДА! Я, а не он, потерял жену, друзей, десятки соратников! Рука сама потянулась к бутыли, слова Виссариона следовало залить, как заливают занимающийся огонь пожарные. Настойка вливалась в меня легко и просто. Вспухшее небо горело, жар раздавался в стороны, разогретую голову начинало кружить.
– Нам и предлагается всего два пути, – продолжал тем временем сокурсник, – либо любить, либо ненавидеть. Чего казалось бы проще, но большинство всю жизнь мечется где-то между. Таких судьба, как правило, не трогает, дает шанс поумнеть и разобраться. Иное дело с теми, кто выбирает, не колеблясь.
– На кого это ты намекаешь?
– А я не намекаю, я прямо говорю. Ты ведь свой выбор давно сделал?
– Сделал? Что-то не припоминаю такой памятной даты!
– А определенной даты и нет. Это враз не совершается, и мир не так-то просто уничтожить. Его загоняют, как матерого лося, всаживая под шкуру дробь и пули, идя по следам, постепенно настигая и в конце концов перерезая ножом горло. Можно остановиться в самом начале, можно одуматься на полпути, а можно не обнажить в роковую минуту нож и, отступив, позволить животному отлежаться и встать. Мир силен и могуч. Он легко излечивается от ран, но на это требуется определенное время. Люди же нетерпеливы и не любят ждать. Кто-то по слабости убивает себя, кто-то достает тот же тесак и замахивается на вселенную. На себя ли, других – в сущности это неважно. Неважно, потому что одно и то же… – В голосе Виссариона звучала непритворная скорбь. – Насколько я помню, у тебя никогда не было друзей, Павел. Даже в студенчестве. А это тоже симптом. Симптом крайне тревожный, свидетельсвующий о том, что выбор неверен. Вот и выходит, что ты сам уничтожил свой мир. А теперь только наблюдаешь результаты.