Полицейская фортуна
Шрифт:
С такими полуоткровениями Антон сталкивался постоянно и сейчас корил себя за то, что из-за необычности расследуемого дела совсем забыл о правиле арестованных завуалированно сдавать подельников. Это уже потом, когда все будут рассажены в следственном изоляторе и выдержаны, как вино, в камерах, речь польется как из бочек, из которых вышибли пробки. Чаще всего случается, что в этом случае все сдают всех, не зная меры. Но сегодня был не тот день. И Копаеву следовало сделать на это поправку.
— Вот что, Игорь, — сказал Антон, отряхиваясь от дремы в салоне. — Сейчас шесть утра. Если я не ошибаюсь, то через три
— Откуда вы знаете? — спросил Сидельников.
— Базаян говорил. Ты что, спал тогда на трибуне, что ли? Вылетают на такие игры — это, кстати, тоже Фрунзик Норикович рассказывал — за три дня. Возвращаемся в Ебург. По приезду я отправлюсь в клуб, а вы поедете на квартиру Крыльникова. Сегодня там должны быть гости с явными признаками ревизии на одной половине лица и скорбью на другой. К десяти-одиннадцати подъеду я. Не забудьте купить цветов и не торопитесь их класть у тела. Тот, кто на похоронах держит в руках цветы, подозрителен менее всего.
Раздумывая, не прихватить ли с собой в «Олимп» «наседку» Шульгина Полянского, Антон решил этого не делать. Но и на похороны Крыльникова не отправил. Вместо этого поручил выяснить в информационном центре все данные на Гринева, а также лиц, с ним связанных по службе или в частной жизни.
Президент клуба «Олимп» Ресников Артур Олегович торопился. Ночь задалась долгая: проводив в начале шестого утра гостей, он пытался уснуть, но сон не заладился. Говоря о состоянии президента, праздник был ни при чем. Тревога за настоящее и будущее была вызвана последними событиями, развивающимися по нарастающей. Сначала вздернулся этот взбалмошный менеджер клуба. Раньше Артур Олегович такой принципиальности за ним не замечал. То ли денег больше захотелось — что наиболее вероятно, то ли открылся во всей своей красе, что прямо указывает на то, что президент что-то просмотрел и пригрел на груди аспида.
Потом словно взбесилась команда, две трети которой вдруг переметнулись на сторону покойного и едва не выразили свое мнение начавшемуся следствию по факту суицида менеджера. Уж что они там хотели поведать Крыльникову — непонятно, в святая святых — бухгалтерию клуба ни один из них вхож никогда не был. Наверное, причина тоже в деньгах. Заездились ребята по заграницам, насмотрелись на звезд! Непонятно, как, скажем, тот же плеймейкер (еле язык повернулся его так назвать!) Зинкевич хочет играть как Зинкевич, а получать как Зидан. Все, что Зинкевич выполняет мастерски, это стоит в «стенке» при штрафном. Но все туда же — денег мало, уйду в украинский «Оболонь».
Иди! Иди в украинский «Оболонь»!.. Покажи себя. А потом «Оболонь» обратится в международный спортивный арбитражный суд по факту обмана покупателя.
За сколько тебя продать в «Оболонь», Зинкевич? За пятьдесят тысяч долларов? Иди.
Но ведь не идет. И, что самое странное, второго такого Зинкевича в стране не сыскать. Он лучший плеймейкер чемпионата России. Хотя какой это чемпионат России? Это чемпионат мира среди инвалидов. «Ромарио получает мяч от Жиждича, обходит Илича, Картегу, бьет по воротам, но Палеску начеку. Он берет этот трудный мяч играючи и тут же вводит его в игру, пасуя Куку»…
Не
Как объяснить это Крыльникову? Впрочем, тому уже все объяснено, все вопросы сняты. Жаль только, что напрасно. Теперь нужно объяснять «важняку» из Генпрокуратуры Кряжину. А с этим, как понял президент, придется туже.
Но вот что это за «архив Крыльникова», о котором упомянул этот Кряжин? Выходит, все материалы по «Олимпу» полковник хранил у себя дома.
Ночью он позвонил начальнику СБ «Олимпа» и велел узнать домашний адрес покойного полковника. В пять утра, когда Артур Олегович уже принялся спроваживать гостей, тот отзвонился и сказал:
— Вы были правы. Полковник Крыльников Андрей Николаевич проживал на улице Гоголя. И в одиннадцать утра в его квартире назначена панихида.
— Почему не в ГУВД? — удивился Ресников.
— Мы не стали этим интересоваться у Чубасова.
Действительно. Было бы глупо. Наверное, унюхал генерал запашок сторонний, к служебной деятельности покойного не относящийся, да не дал команду холл ГУВД знаменами траурными украшать. Ох как все плохо…
— Там должен быть архив Крыльникова, — с тоской проговорил в трубку Ресников.
— Мы купим пару венков, — успокоил его начальник службы безопасности и ровно в одиннадцать подъехал с двумя своими ребятами к дому покойного.
А за час до этого президент вошел в свой офис и, едва успев снять пальто, услышал за спиной клацание дверной ручки и звук решительных шагов.
— Артур Олегович, — пищал впереди вошедшего огромный охранник, — я ему говорю, что вас нет, а он все равно идет!
Тот, кто не поверил охраннику на слово, был не менее высок. Под мышкой он держал толстую папку, широко улыбался и, казалось, хорошо выспался.
— Ситуация — смешнее не придумаешь, правда? «Артур Олегович, я ему говорю — его нет, а он все равно идет». Не увольняйте его, президент. Он действительно сделал все, что мог.
— Что вам нужно? — недружелюбно бросил Ресников, усаживаясь за стол и расстегивая пиджак. — Все показания я дал Крыльникову. На ваши вопросы ответил. Между тем у меня много дел, а вы снова ищете мою компанию. Сегодня отъезд в Турцию.
— Если вам не нравится мой приезд, — заметил Антон, — я могу сделать так, что компанию со мной начнете искать вы. Вам организовать перед выездом привод в ГУВД? Я люблю футбол, Ресников, но из-за вашего упрямства буду вынужден сделать так, что команда останется без практики. Либо вылетит без вас, и вы потеряете уйму денег. Вы же зарабатывать туда по большей части едете, а не тренироваться, верно?