Полицейские тоже любят

Феррарелла Мари

– Ты взял автокресло? – спросила Райли.

– Да, оно в машине, – ответил он резко, затем сказал про себя, что не имеет права раздражаться в ее присутствии. Райли оказывала ему услугу, по-другому к ней относиться нельзя. – Я чуть не забыл… – продолжил он. – Когда собрался войти в квартиру Андреа, пришла владелица дома проверить, что я делаю, может, убедиться в том, что не пытаюсь вломиться в пустую квартиру. – Затем он вздохнул. – Когда она узнала, что я отец Лайзы, не могла сдержать поток слов.

Уголки

рта Райли изогнулись в удивлении.

– Значит, ты опоздал потому, что не мог определить, что взять с собой, и потому, что владелица дома слишком много разговаривала?

– Что-то в этом роде, – проворчал он.

– И пока ты где-то слонялся, мысли о Лайзе не поторопили тебя вернуться домой? – сказала Райли.

Его возмутили ее предположения – пусть в них и имелась изрядная доля правды.

– Ты что, репетируешь прием у психиатра отдела?

– События ошеломили тебя. Потому ты и нервничаешь. Вот почему я вызвалась побыть с ней.

Сэм огляделся:

– Где, между прочим, Лайза?

– В гостиной. Спит. – Райли посчитала излишним добавлять, что понадобилось рассказать Лайзе две сказки, чтобы девочка стала клевать носом и наконец заснула. – Испытание вымотало бедняжку.

– Она в этом не одинока, – процедил Сэм сквозь зубы.

Сунув руки в карманы, он нетерпеливо прохаживался по гостиной. Он чувствовал себя припертым к стенке, и это ему не нравилось.

– Что мне делать с ней? – спросил он без надежды в голосе, понизив его, когда повернулся к Райли.

– Любить ее, – просто ответила она. – Ты знаешь, что это твоя дочь. Не ошибешься, если будешь ее любить, – заверила она его и добавила: – У меня, моих братьев и сестры было суровое детство. Но при всем этом мы знали, что мать любит нас всем сердцем. – Отец тоже любил их по-своему, но это не оправдывает его поведения в отношении детей и матери. – В конце концов эта любовь помогла нам многое пережить. Она действительно смягчила горечь от тех неприятностей, через которые мы прошли. Любовь – сильное и необходимое чувство.

Райли казалось, что она проняла его. Сэм вздохнул.

– Она обо мне что-нибудь говорила? – Вопрос прозвучал неубедительно. Сэм не был уверен, что нуждается в ответе.

Райли кивнула:

– Она говорила кое-что о тебе.

В нем проснулось любопытство.

– И что же она говорила?

Перед тем как прозвучал ответ, глаза Райли повеселели, создавая вокруг нее теплую ауру, которая поразительным образом передавалась ему.

– Лайза говорила, что ты хорошо выглядишь и она понимает, почему ее мама «запала» на тебя. Судя по ее словам, она имела в виду именно это, – засмеялась Райли. – Эта твоя малышка очень сообразительна. Она еще поставит тебя на уши.

Ему не хотелось иметь ребенка, который поставит его на уши, будет постоянно держать его в психологическом напряжении.

– Это

как раз то, что отнимает мои силы на работе, – сказал он Райли. – Когда я прихожу домой, то хочу больше всего пустить все побоку и расслабиться.

– Дети тоже в состоянии это делать, – заверила его Райли, прибавив: – Девочка не собирается требовать морального поощрения от агента 24/7.

У Сэма все еще оставались сомнения. Он провел рукой по волосам с ощущением, будто пробирается через зыбучие пески.

– Я должен это переварить.

– Больше веры в себя, Вьятт. Каждый новоиспеченный папа полагает вначале, что его ждет полная катастрофа. Пока все для тебя ново. – Разве об этом уже не говорилось? Ей казалось, что Вьятт нуждался в том, чтобы вновь услышать пройденное. И возможно, еще раз как следует вникнуть. – Ты привыкнешь.

Сэм искренне сомневался в этом. Одного желания мало, не каждый человек – мужчина или женщина – подойдет на роль родителя.

– Я даже не помню, когда был ребенком, не говоря уже о знании того, как обращаться с ним или строить отношения.

– Навык формирует мастера, – ободрила его Райли. – Кроме того, эта девочка взрослее, чем некоторые известные мне люди. С ней тебе будет легче, чем с заурядным ребенком. – Райли похлопала его по плечу. – В будущем году в это же время ты будешь сожалеть, что вел такие речи и обнаружил свою слабость. – Она заметила в его глазах некоторое недоверие и улыбнулась. – Поверь, я знаю. Я выросла с двумя мини-мачо. Между прочим, – добавила она шепотом, – ничего дурного нет в том, чтобы иметь безобидную слабость.

Сэм все еще качал головой.

– Не та ситуация, в которую я хотел бы попасть.

– Это не всегда легко, Вьятт. Иногда обстоятельства диктуют свои условия. – Она вспомнила, какие эмоции переполняли ее, когда она смотрела на бездыханное тело своего бывшего напарника.

В этот момент она осознала, что ни разу в течение дня не подумала о Диего, с тех пор как зашла в квартиру Вьятта и обнаружила причину его отсутствия в полицейском участке.

Эта мысль заставила ее пережить как вину, так и надежду. Может, она наконец преодолела самое худшее. Может, если повезет, вернется на белый свет из всепоглощающей тьмы.

Оптимизм вернулся к ней без помощи психиатра, с которым хотел свести ее Брайан. Первое, что она сделает, это поговорит с Брайаном о целесообразности его решения направить ее к психиатру. Она увидела свет в конце тоннеля без этого.

Сделав глубокий жизнеутверждающий вдох, она взглянула на напарника и спросила:

– Голоден?

Вопрос застал его врасплох и потребовал от него секундного раздумья. Он сразу почувствовал, как у него в желудке скребут кошки.

– Да, – ответил он. – Полагаю, что да.