Полковник Гуров. Компиляция (сборник)

Макеев Алексей Викторович

– Не надо, я сам, – пробормотал Гуров.

– Да ты сам и идешь, мы тебе просто помогаем, – ответил Александр.

Больше Гуров не помнил ничего.

Очнулся он от ощущения чего-то необычайно мягкого и нежного вокруг, в котором было так славно лежать, что он, не открывая глаз, еще немного понежился, ворочаясь с боку на бок, – так не хотелось вставать. Потянувшись, Гуров все-таки открыл глаза и мгновенно проснулся – он был не дома. Он лежал на широченной кровати в совершенно незнакомой, но, несомненно, принадлежавшей мужчине, комнате и по ощущениям был гол. Сев на постели, он огляделся и несколько

успокоился – все содержимое его карманов было аккуратно сложено на столике перед зеркалом, и даже сотовый был поставлен на подзарядку. На специальной стойке висел его вычищенный и отутюженный костюм, рубашки выглядели так, словно только из магазина, туфли были вычищены до блеска, а на стуле рядом лежали выстиранные майки, трусы и носки.

Гуров встал и, осторожно подойдя к двери, выглянул – оказалось, что он по-прежнему был в доме Савельева, и, видимо, в его комнате. Осмотревшись, он обнаружил незаметную дверь, за которой располагалась ванная комната, в которой имелись джакузи и многофункциональная душевая кабина, и, решив барствовать до конца, Гуров выбрал душ – на ванну не хотелось терять время. Кстати, о времени. Лев Иванович посмотрел на часы и увидел, что проспал почти сутки, чего сразу не понял из-за задернутых на окнах портьер.

Он долго стоял под душем, перепробовав все его режимы, и вылез оттуда только тогда, когда почувствовал себя бодрым, полным сил и энергии. Побрившись, он оделся и стал снова собирать свою сумку, которая пустая стояла возле огромного зеркального шкафа – рубашки было до слез обидно складывать. Собравшись окончательно, он вышел из комнаты, пообещав себе обязательно выяснить, на чем же таком он спал, и начал спускаться вниз. На лестнице одно из окон было открыто, и он услышал, как внизу, в саду, разговаривают несколько человек.

– Дед, а давай здесь яблоньку посадим, – предлагал мальчишка. – Красиво будет весной, когда она зацветет.

– Да кто же их сейчас сажает? Это осенью делать надо, – ответил Степан Алексеевич.

– Эх, батя! Паршивая здесь земля! Замучаемся ее удобрять, – это сказал Антон.

– Да и навоз в Москве вашей небось не достать, – вздохнул Савельев-старший.

– Ну, с этим я вам помогу, не раз сам занимался, – а вот это проговорил уже Крячко. – А вот есть еще земля, дождевыми червями обработанная. Но это дорого, моя жена ее только на рассаду берет.

– Папа, мы тут с Антоном посоветовались и решили, что пока в Астрахань вернемся, – сказала Надя. – Ну, ты сам посуди, мы дома все высадили, а урожай кому-то другому достанется? Да и мальчишкам нужно нормально учебный год закончить, а то мы их сорвали из школы.

– А по мере созревания будем вам с проводником поезда урожай передавать, потому что у них тут такие овощи, что в рот взять противно, – поддержал жену Антон.

– Доедут они, как же! – хмыкнул Степан Алексеевич. – На материны помидоры с огурчиками охотников много наберется. Тогда уж машиной переправлять надо.

– Да она и до дачи еле-еле добирается, – возразил Антон. – Мы со Степаном ее каждую неделю чиним. А толку? В одном месте отремонтируем, так в другом сломается! Одним словом – старье!

– Ну, если нашу с матерью и Светкину комнаты продать, то на новую, глядишь, и хватит, – задумчиво сказал Степан Алексеевич. – Ловчее возить будет. Надо все обдумать.

Эта

семья еще никак не могла понять, что у них всех началась совершенно другая жизнь, в которой совсем необязательно что-то продавать, чтобы потом что-то купить, но это им предстояло осознать в самом ближайшем будущем. Гуров хмыкнул, представив себе их реакцию на новые реалии существования, и пошел дальше. Спустившись вниз, он услышал мужской смех из столовой – они там, наверное, хохмили вовсю, радуясь тому, что причин для беспокойства больше нет, и заглянул в кухню, чтобы чего-нибудь перехватить: есть хотелось страшно. Но там стоял дым коромыслом и витали умопомрачительные запахи – женщины готовили обед, и отвлекать их от этого не стоило. Придется потерпеть, понял Гуров и спросил:

– Где все? – хотя это и так было понятно.

– Наталья Николаевна со Светланой Олеговной ни свет ни заря поднялись и для Николая Степановича здесь сами готовили, а потом вместе со Степаном Олеговичем в больницу уехали, другие родственники сад осматривают, а остальные все тут, в столовой, сидят, – доложила Галина.

И тут Олеся с каким-то даже детским восторгом сказала:

– Ой, Лев Иванович! А вы, оказывается, на самой Марии Строевой женаты! Мы с Галей ее так любим, все ее фильмы не по одному разу видели!

– И кто же успел вам это доложить? Станислав Васильевич? – недовольным тоном поинтересовался Гуров.

– Зачем? Она же сама сюда приехала, – объяснила Олеся.

– Этого мне только не хватало! – возмутился Лев Иванович и решительно направился в столовую, но, спохватившись, остановился и сказал: – Спасибо вам большое за то, что мои вещи в порядок привели.

Женщины удивленно переглянулись, и Олеся недоуменно пожала плечами:

– Да как же иначе-то?

Гуров вошел в столовую и с первого взгляда оценил ситуацию – все было как всегда: за столом главенствовала Мария, а мужики, глядя на нее восхищенными глазами, ловили каждое ее слово и в голос хохотали над ее шуточками и рассказами. Но вот она увидела мужа, точнее его каменное лицо и бешеный взгляд, и мигом присмирела:

– Лева! Я тебе сейчас все объясню, – торопливо начала она. – Ты уехал вечером в понедельник и за все это время ни разу не позвонил. Что я должна была думать? Хорошо, хоть Петр подбадривал меня, говорил, что с тобой все в порядке. А вчера мне позвонил Стаc и сказал, что ты уже в Москве, но дома появишься только завтра. Он так горячо уверял меня, что с тобой все в порядке, что я невольно заподозрила неладное.

Гуров закрыл глаза и мысленно поклялся себе, что Стаc у него за это получит по полной программе. Мария же, поняв, что подставила Крячко, перешла в наступление:

– Можно подумать, что ты заговоренный и тебя за твою жизнь ни разу не ранили! Да на тебе живого места нет! Если не огнестрел, то ножевое! Ну, я выяснила у Петра, где ты, и вот приехала, а на въезде охране сказала, что к Игорю, меня и пропустили.

– Ты убедилась, что я жив-здоров? – вкрадчиво поинтересовался Лев Иванович. – Так, может, ты домой поедешь? А заодно и сумку мою захватишь? Ты на чем приехала?

– На такси, – недовольно сказала Мария.

– Леонид Максимович, – Гуров повернулся к Погодину. – Вам будет не очень сложно найти машину, чтобы отвезти мою супругу домой?