Полковник Гуров. Компиляция (сборник)
Шрифт:
– Так он же в армии был! – удивился Лев Иванович.
– Отпустили его на похороны матери, – объяснил Илья Семенович. – Так он над гробом ее поклялся, что жизни не пожалеет, а ее убийцу найдет и собственными руками прикончит. Вот бывает же такое! Добрую, любящую мать дети в грош не ставят, а такую беспутную, как Шалава, любят до смерти. Да и Лариска от него не отставала. В истерике билась, на гроб кидалась и в голос кричала, что убийцу матери найдет, и он пожалеет, что на свет родился.
– Да, психологическую травму она получила серьезную, – заметил Гуров.
– А! – отмахнулся Мукосеев. – Она и до этого не то чтобы совсем уже с приветом была, но очень странненькая. Не могу сказать, чтобы не от мира сего,
– Не забрал, однако, – Генка так в деревне и остался, – сообщил Лев Иванович. – А потом женился на Тамаре Игнатовой, и они уже вместе уехали. А о них вы ничего больше не слышали?
– О них – нет, а вот с Ларисой по телефону разговаривал, – сказал Мукосеев, и Гуров от неожиданности даже на стуле осел. – Да-да! Она в прокуратуру позвонила, и ей мой домашний номер телефона дали.
– И чего же она хотела от вас? – откашлявшись, спросил Лев Иванович.
И тут Мукосеев рассказал ему такое, что Гуров всерьез задумался, а потом понял, что у него появился очень убедительный аргумент, чтобы заставить Ларису быть с ним откровенной.
– Илья Семенович, не сочтите за наглость, но у меня к вам еще одна просьба: нельзя ли организовать так, чтобы я мог уголовное дело посмотреть? – попросил Гуров.
– Ну, это вы в Стародольске надолго застрянете, – усмехнулся Мукосеев. – Там же около десяти томов.
– Да я так, по диагонали просмотрю, – объяснил Гуров. – Мне просто некоторые моменты надо уточнить.
– Отчего же нет? – пожал плечами Илья Семенович. – Сейчас я Ваське позвоню.
Областной прокурор пообещал срочно поднять дело из архива, и Гуров, поблагодарив Мукосеева и за угощение, и за интересный рассказ, отправился в прокуратуру, которая находилась в соседнем с областным управлением внутренних дел здании.
Лев Иванович действительно просмотрел дело по диагонали, вычленяя для себя некоторые моменты относительно внешности Волчары: как оказалось, с коричневым пятном у него был правый глаз, а вот левый – как раз чисто-голубой, так что даже те смутные сомнения, которые были у Гурова до этого, мигом испарились. А вот фотографию Волчары Лев Иванович попросил не только отксерокопировать, но и максимально увеличить, что ему и сделали. Перекусив в служебной столовой прокуратуры, Гуров пошел в бильярдную.
В этот час она была еще довольно пуста, и только несколько любителей очень азартно, но не очень умело гоняли шары. Попросив маркера сказать Георгию Георгиевичу, что он его ждет, Лев Иванович присел в сторонке и стал равнодушно наблюдать за игрой. Ждать ему пришлось довольно долго, и он ничуть не удивился, когда вместо Седого к нему стали приближаться два накачанных парня самого уголовного вида, а сунув пальцы в нагрудный карман пиджака, включил диктофон, на который и записал всю дальнейшую, очень содержательную беседу с Седым. Закончив ее, Гуров поднялся и спокойно направился к выходу – все неприятные дела он закончил, и теперь ему осталось совершить благое дело, а их он любил как-то больше. Забрав в гостинице свою сумку, сыщик пошел на вокзал.
– Погоди-погоди! Ты, что же, думал, что наш Колька и Волчара – это один человек? – гневно воскликнул Александр, когда Гуров смолк, закончив и эту часть своего рассказа, но при этом кое о чем умолчав – ну, что делать? Любил он людям сюрпризы преподносить, вот и сейчас приберег кое-что про запас.
– Ни одной минуты, – ответил Лев Иванович и покривил душой – ну, зачем рассказывать этим людям о своих предположениях, если важен только результат.
– И почему же? Вроде все сходилось, – проговорил Виктор.
– Да потому,
– Так вот почему Лариска так его ненавидела – она же его Волчарой считала, – догадался Андрей. – Вот дура-то!
– Ну да! Видела-то она его небось нечасто, да и то в детстве, – поддержал приятеля Юрий.
– Значит, если Волчара от уголовников всего год смог скрываться, а Лариска с Гришкой поженились уже много позже, то они же просто не знали, что его уже нашли и кончили, – сказал Виктор. – Оттуда-то все и пошло.
А вот Погодин, внимательно посмотрев на Льва Ивановича, покачал головой и уверенно сказал:
– Ох, темните вы что-то, Гуров! Выкладывайте, что в рукаве припасли! – Он был единственным, кто упорно продолжал обращаться ко Льву Ивановичу на «вы».
– Всему свое время, – пообещал Гуров.
– Ладно, подождем, – без особой охоты согласился Леонид Максимович.
– Гуров! Да расскажи ты нам, как же ты все-таки сумел Колькину родню найти! – разом потребовали несколько человек.
– Ну, с этим-то совсем просто было, – начал сыщик. – Я ведь не зря про почту спрашивал. Дело в том, что среди ранее удаленных, а потом восстановленных Ежиком файлов было письмо в программу «Жди меня», и в нем говорилось, что Николай Степанович Савельев родом из Сибири и никаких родственников в Средней Азии у него нет и не имелось. Узнав о том, что, когда пришло письмо с передачи, и в тот день, когда был написан ответ, Савельева не было в Москве, я понял, что Николай Степанович его даже не видел. И в понедельник я поехал в редакцию этой передачи. Там я ознакомился как с письмом родителей Николая Степановича, так и с тем, что было направлено ему самому. Так кто же написал ответ на письмо, если Савельева в то время в Москве не было? Это могла сделать только Лариса. Например, она могла зачем-то зайти в кабинет Николая Степановича, увидеть там на столе оставленное горничной письмо, прочитать его и, уничтожив, написать ответ сама. И объяснение этому очень простое: в письме Савельеву указывались такие подробности, о которых мог знать только он, например, о том, что он почему-то звал свою любимую девушку Светлану партизанкой. Но там было написано также о том, что она родила ему сына Степана. И Лариса почувствовала угрозу своему благополучию. Да, она смогла рассорить Савельева с вами, но, видимо, не была уверена, что сможет так же успешно справиться с его родителями и сыном, точной копией Савельева – а в письме была его фотография. И Лариса, решив не рисковать, написала вместо Николая Степановича ответ на это письмо. Потом, чтобы избавиться от такой угрозы на будущее – а то вдруг через некоторое время из редакции придет еще одно такое письмо, а она не сможет его перехватить? – она форсировала события. Для тех, кто забыт, напомню, что якобы похищение детей произошло через несколько дней после получения этого письма. В такой ситуации безумно любивший малышей Николай Степанович был настолько потерян, что его уже не взволновало бы ничто другое, кроме судьбы детей. Затем она узнала, что за дело берусь я, и произошло то, что произошло. Но я отвлекся, итак, как я нашел родню Николая Степановича. В этом-то как раз не было ничего сложного, потому что я получил в редакции их адрес в Астрахани, куда и поехал из Стародольска, когда там до конца все выяснил.