Полковник всегда найдется
Шрифт:
Семенов постоял немного, подумал; повернулся и спрыгнул в окоп. Пристроил на бруствере автомат, осмотрелся, прислушался. Иса лежал позади и не двигался.
— Таракан! Опять спишь?
Из-за спины донеслись жалобный стон и сонное бормотание. Сержант подумал, что, может быть, лучше оставить Ису в покое — пусть спит, все равно теперь с него толку мало. Но Таракан сам приподнялся и сел:
— У нас там похавать нету?
Лицо его было темным от крови, а куртка распахнута — белел край разорванной нательной рубахи.
— Умойся сначала. В верхнем окопе есть фляга с водой.
Пошатываясь и ковыляя, Таракан отыскал свой ботинок, всунул в него босую ступню и поплелся туда, где находился командирский окоп. На песке так и остались лежать его каска, ремень с подсумком и штык-ножом, автомат...
Сержант поднялся и прибрал это все. Теперь он остался один. Его знобило — стало вдруг холодно; ныла спина, руки и ноги выкручивало в суставах, подташнивало... Семенов достал сигарету, но передумал курить: без того тошно! Закрыл руками лицо, глаза налились слезами.
Когда же это все кончится — сил больше нет! Плечи его содрогнулись, он опустился на дно окопа. Но просидел так недолго. Чтобы как-то отвлечься, Семенов вспомнил свой сон: удивительный сон! И понял, что это — прощание. Теперь ему остается лишь покончить с собой. Взять просто и умереть. Слиться воедино с землей или окунуться в это звездное небо!.. Он, наверное, так бы и сделал. Присел бы вот на край окопа, зажав приклад автомата коленями и примерившись большим пальцем к спусковому курку, а ствол, едко пахнущий порохом, стиснул зубами... Да, он наверняка так бы и сделал, если бы некий голос не нашептывал ему, что рановато еще, что еще не время.
Сверху послышались крики. Снова дерутся, понял сержант, беря с бруствера автомат. Быстро выбрался из окопа и пошел на знакомые голоса.
Над верхним укрытием возвышалась плотная фигура Расула, но рядом с ним никого не было.
— Где Таракан? — выпалил с ходу сержант.
— Вон, в яме валяется — истерика у него.
— Ты его бил опять?
— Даже пальцем не тронул! Говорю, истерика у него.
Иса полулежал, прислонившись спиною к дальней стенке окопа, и худое, темное от крови лицо его расползалось в идиотской улыбке. Оно было освещено желтоватым светом луны, расположившейся точно напротив. Глаза Таракана были прикрыты, губы влажно блестели, а рот напоминал серпообразного вида дупло.
— Таракан! — громко позвал сержант.
Тело Исы всколыхнулось, точно от электрического разряда, он вскинул голову чуть в сторону и разразился истерическим хохотом.
Семенов поморщился и взглянул на Расула.
— Может, придуривается?
— Черт его знает, — повел плечами Расул.
Иса тем временем попытался подняться. Тупо глядя вперед, оперся о стенку окопа, встал на колени. Но опять повалился, сраженный приступом кашля.
— Таракан! Хорош дуру гнать, поднимайся! — крикнул сержант.
— Или тебе помочь?! — добавил Расул.
Иса поднял голову. Стоя на четвереньках, взглянул на товарищей и попятился в дальний угол окопа.
— А-а-а!.. — заорал он истошно. — Черви! На ваших лоб — красные черви! Я вижу, вижу... — Таракан закрыл руками лицо.
Расул
— Сейчас я его успокою.
— Только не бей! — успел крикнуть сержант.
Однако Расул сделал только один-два шага по брустверу... И тут Таракан вскочил на ноги. Схватил гранату, лежавшую с краю окопа, и замахнулся ею над головой.
— Взорвать!.. Буду взорвать!.. Расул отпрянул.
Но Таракан, опустив руку и пытаясь выдернуть стопорное кольцо из запала, замешкался... и не успел. Расул прыгнул в окоп; взрычав по-звериному, он с размаху выбросил вперед босую ступню — и ударил ею Таракана в лицо. Потом навалился всем телом, вырвал гранату.
— На, держи! — обернувшись, крикнул сержанту.
— Только не бей!..
Семенов поймал брошенную «лимонку». Сразу проверил, на месте ли стопорное кольцо, подогнул «усики».
А Расул уже повалил Таракана на дно укрытия. Предварительно вывернув руки, он выдернул у него из штанов поясной ремешок. Затем уперся коленом Нее между лопатками — связал руки за спиной.
— Так-то оно будет лучше... Вот же тварь! Чуть не отправил нас всех на тот свет.
— Да-а, еще бы чуть-чуть...
Надо было решать срочно, как дальше поступить с Тараканом. Или здесь оставлять, что было бы весьма нежелательно, или спроваживать вниз — на огневую? Но второй вариант сразу отпал: одного его посылать нельзя, нужен сопровождающий, — двоим же на вершине оставаться опасно. А значит, надо держаться всем вместе. Только в этом спасение.
Между тем Таракан вновь застонал.
— Что надо? — все еще раздраженно пробурчал Расул.
— Ты слишком туго связал ему руки. Нужно бы ослабить.
— Перебьется.
Расул, однако же, склонился над Тараканом и, значительно ослабив ремень, перевернул его на спину. Иса облегченно вздохнул. Лицо его уже не освещалось луною — она сместилась по небу, завершая свой путь. Пошел пятый час после полуночи.
Настало время сменить Бабаева. Расул повесил на плечо автомат и стал неторопливо пробираться к левому углублению. Семенов направился к другому окопу. Он уже подходил к нему, как вдруг сзади опять раздался вопль Таракана и тут же послышался выстрел. Светлый след трассера почти вертикально ушел в небо. Сержант рванулся обратно, мысленно благодаря бога за то, что выстрел, видимо, оказался шальным.
— Черт его знает, как это вышло?! — растерянно бормотал Расул. — Он бросился на меня... я думал, снова с гранатой... Говорил же, не надо его развязывать...
— Что с ним?
Зыбкая тень Таракана с каким-то жалобным всхлипыванием припала к земле, повалилась на бок.
— Может, снова придуривается?
— Спичку зажги... Зажги спичку!
— Щас посмотрим. — Сержант торопливо достал коробок; чиркнул несколько раз. — Так, переверни его...
В груди Таракана обнаружилось крохотное, едва заметное отверстие. Зато между левым плечом и ключицей вырван был целый клок, В ту дыру могли уместиться три сложенных пальца, и текла кровь... Теперь было ясно, почему трассер взлетел вертикально — пуля прошла навылет, срикошетив от лопатки. Дурная пуля — со смещенным центром тяжести.