Полное собрание сочинений и писем в двадцати томах Том 5
Шрифт:
– Ну а ты сам?
– И сам я прошлогодних бы газет не читал, в колымаге не ездил, ел бы не лапшу и гуся, а [взял] выучил бы повара в Английском клубе или у посланника.
– Ну, потом?
– Потом [дожда‹лись бы›] [полдень] свалил бы
5 жар, уселись бы пить чай на террасе – или нет, еще лучше:
6 отправили бы телегу с самоваром, с десертом в березовую
7 завидели господ,
202
шапки долой,
1 низко кланяются… А бабы деревенские, а девки
2 с загорелой шеей, с открытыми локтями, с [торопли‹во›] робко опущенными, но лукавыми глазами, слабо, для вида
3 только, обороняются:
4 тс… жена чтоб не увидала. Боже сохрани!
И [оба с] сам Обломов, и Штольц покатились со смеху.
– [А на поле] Сыро [темн‹о›] в поле,
5 темно, пар,
6 как море,
7 висит над рожью, лошади вздрагивают плечом и бьют копытом – пора домой. В доме уж засветились огни, на кухне стучат в пятеро ножей.
8 Гости все
9 по флигелям, по павильонам. А завтра разбрелись кто удить, кто с ружьем, а кто просто сидит себе…
– Просто, ничего в руках? – спросил Штольц.
– Ну, пожалуй,
10 носовой платок, что ли, или там…
– Обломовщина! Обломовщина! – почти с отвращением сказал Штольц.
11
– Что ж, нехорошо?
12 Тебе не хотелось бы так пожить?
13 –
14
– И весь век так? – спросил Штольц.
203
– До седых волос, до гробовой доски. Согласись, ведь это рай земной…
1 ‹л. 68 об.›
– Нет, это не рай, а обломовщина!
2
– Далась обломовщина: ну что ж, пусть обломовщина, если она удовлетворяет идеалу счастья, покоя…
– А труд? – вдруг спросил Штольц.
– Какой труд? – [спросил] повторил, оторопев, Облом‹ов› и принял самую скромную позу.
204
– Дело?
1
– Дело? – повторил Илья Ил‹ьич›. – Ведь дела есть: с садовником сколько возни, повар придет – с ним часа полтора провозишься…
2
– Это дело? – иронически спросил Шт‹ольц›.
– Ну, книги?
3 – продолжал Облом‹ов›, торопливо отыскивая в уме, нет ли еще чего-нибудь. – Мы бы получали всё новые, [жена читала бы по-французски вслух,
4 газеты бы выписывали]. Помилуй, чего же еще?
– А имение? Продажа, покупки, отправление хлеба, счеты, опекунский совет?
5 Ты выпустил из своей программы многое: какую-нибудь ссору с соседом – не всё же бы я жил у тебя сбоку – забыл неурожай, недоимки, опекунский совет, а там доходу «тысящи яко две помене» – вот бы [мороженое] обеды, приятели да мебель и потеряли свой цвет…
– Да ведь у меня был бы приказчик, – в сильном раздумье сказал Обломов. – Он бы ходил ко мне каждый день с докладом: [как не ‹дело›] это не дело, что ли, видишь? Что ж, завести эдакую контору, как здесь. Когда же пожить-то, попользоваться-то жизнью…
– Да что ты это, как мальчишка: выучил урок – да и бегать. У тебя жизни сшиты из двух каких-то безобразных половин, как бывает маскарадное платье: одна красная, другая желтая – в одной помучился, поработал до какого-то срока – а там взял да и лег – ах ты… [ну]
– Ну, что – я?
– Что? Обломов – больше ничего!
– Что же мне делать? Каким еще быть!
6 Значит, я создан так.
– Нет, извини, вспомни, разве ты был таков? Вспомни, что ты говорил десять лет тому назад. Я тебе не только напомню слова, укажу каждое место, где ты что говорил.