Полное собрание сочинений. Том 2. С Юрием Гагариным
Шрифт:
Это не лучшая «спортплощадка», но и тут можно проверить силу рук, зоркость глаза.
Фото В. Пескова.
В Москву…
Фото В. Пескова.
…Автомашины
Летчики Борис Павлович Бутаев и Петр Михайлович Воробьев приглашают космонавта в свою (земную для него!) машину. Это опытные люди. Они водили воздушные корабли над нашей страной, пересекали Атлантику, ходили над Африкой и Азией. Сегодня страна доверила им первого своего человека, побывавшего в космосе…
Поднимаемся на борт вслед за Юрием.
Прежде чем включить двигатели, летчики, волнуясь, преподнесли ему скромный подарок — «модель того самого «Ила», на котором теперь космонавту предстояло проделать путь до Москвы. Рассаживаемся по местам, и вот уже вспыхивает надпись: «Просьба не курить, пристегнуться ремнями». Юрий глядит на эту надпись и чуть улыбается. Но порядок есть порядок. И он послушно под ласковым взглядом бортпроводницы Инны Давыдовой застегивает ремень.
— Товарищи, — говорит Инна Давыдова, больше всего обращаясь, конечно, к Юрию, — наш полет будет проходить на высоте 7 тысяч метров…
И опять Юрий чуть-чуть улыбнулся. Семь тысяч метров… Еще позавчера он глядел на Землю с высоты трехсот с лишним километров.
Человек вернулся на Землю… Фото с автографом Юрия Гагарина — «Комсомольской правде».
Василий Песков (стоит в центре в шапке) с первыми космонавтами.
< image l:href="#"/>На Н-ском аэродроме Юрий Гагарин встретился со своими коллегами — летчиками, инженерами, техниками, механиками. Это люди его профессии, его стихии. Самолет уже готов к старту, а дверь не закрывается, и в дверях — Юрий — Привет вам, сердечный привет, товарищи по труду!
— Наша скорость, — продолжает бортпроводница, — 650 километров…
Шестьсот пятьдесят километров — и 28 тысяч километров в час! Как сопоставить скорость этого первоклассного лайнера с той космической, которая уносила Юрия к звездам 12 апреля 1961 года?..
На крыльях «Ила» крупными буквами надпись: «СССР». Это имя страны, ставшей самой могучей в мире за сорок с небольшим лет: страны, шагнувшей от сохи в космос. Внизу потянулись сплошные облака. Смотреть было не на что, и мы
— Хотите посидеть рядом?
— С удовольствием! — по-мальчишески радостно воскликнул Юрий. — Мне это место дороже всего на свете.
В 10 часов 50 минут по Москве Бутаев вышел из кабины:
— Что на земле делается, братцы! Наш радист не может отбиться. Журналисты умоляют, требуют, просят хоть одно слово от Юрия. А вы знаете, — добавил он, — сейчас к Москве летят два самолета: наш, с востока, и «Ильюшин» № 75716 с юга. На нем летит Никита Сергеевич Хрущев, чтобы встретить героя…
Юрий выходит из кабины пилотов, снова садится у иллюминатора, и здесь мы начинаем разговор:
— Какою вы видели Землю оттуда, из космоса?
— Я видел ее в земном ореоле. Видите, вон там, — он показывает на горизонт, где белые облака переходили в сизоватую туманную дымку. — В космосе «земная» голубизна переходит в темный цвет.
— Вы видели звезды в полете?
— Видел.
— Какие?
— Не успевал определять. Скорость-то какая, знаете… Звезды мелькали в иллюминаторе, как светлячки.
— А какой был иллюминатор у вашего корабля? Квадратный? Круглый?
Юрий улыбнулся:
— Хороший иллюминатор, очень хороший!
Когда облака подо мной пропадали, я видел большие реки, леса, горы. Крупные города хорошо видно.
— Африка такая же, как на глобусе?
— Похожа. Глобусу можно верить! Человек свою Землю облазил здорово. Теперь вот космос… Когда я уходил на максимальное расстояние от Земли, она явственно приобретала форму шара.
— Что вы чувствовали в это время, о чем вспомнили?
— Вспоминал о многом. Вы же понимаете…
О доме, о матери. Ребятишки у меня… Страну нашу огромную сверху увидел. О многом вспомнилось, многим спасибо хотелось сказать…
В космосе я работал: надо было записывать показания приборов, отвечать Земле и слушать ее, надо было отстукивать ключом, а кроме того, следить еще за… своими вещами. Я находился в состоянии невесомости. Мои планшет и карандаш того и гляди могли «уплыть» куда-нибудь.
Занятная штука: тяжелый планшет вдруг сам по себе повиснет в воздухе и плывет… Да что планшет! Ноги я поднял и без всякого напряжения опустил. Опустил, а они висят. Проделал то же с руками — и руки висят… Дышалось легко. Иногда я начинал петь. Так, для себя. Песни я и с Земли слышал. Для меня все время передавали музыку — песни о Москве, вальсы, марши…
Скучно не было. А потом голос с Земли напомнил: пора закусить.
— Что вы ели?
— Специально приготовленную пищу. Но и нашего русского хлеба попробовал в космосе.
— Кто говорил с вами с Земли?
— Точно пока не знаю.
— Это был мужчина, женщина?
— Мужчина. И очень хороший человек, голос его мне был так дорог… А вообще-то для лирики у меня не оставалось времени…
— Кстати, по какому прибору следили за временем?
— А вот по этим земным часам, — Юрий чуть отвернул рукав кителя и показал обычные штурманские часы производства 1-го Московского часового завода.
— И как они после космоса?
— Ходят секунда в секунду!