Полное собрание сочинений. Том 26

Толстой Лев Николаевич

Такъ это кажется въ самомъ дл, и такъ должно казаться всякому человку, просыпающемуся къ сознанію. Люди просыпаются къ сознанію иногда поздно посл 20, 30, 40, 50 лтъ животной, безсознательной жизни.

Во всякомъ случа люди начинаютъ пробуждаться къ сознанію, т. е. понимать, что они живутъ отдельные отъ міра жизни, и что вс остальныя существа живутъ такъ же, никакъ не ране 15 лтъ. И вотъ, проживъ спокойно и радостно 15 лтъ животной жизнью (чувство это бываетъ еще гораздо сильне, когда прожито 30, 40, 50 лтъ) — человкъ въ самомъ себ находитъ что-то (его разумное сознаніе), которое начинаетъ противодйствовать его животной жизни, отравлять его радости. То чувство жизни, такое сильное, давало такъ много радостей,

продолжалось такъ долго, и вдругъ появляется что-то новое, неосязаемое и борется съ прежнимъ я и пытается уничтожить его радости. Естественно, что въ человк является недовріе къ этому новому отравляющему жизнь голосу и желаніе заглушить его. Но время, т. е. жизнь идетъ, и у однихъ скоре, у другихъ медленнее — скоре или медленнее еще потому, употребляетъ или не употребляетъ человкъ средства ⁴⁸⁷ для заглушенія голоса разума, и голосъ разумнаго сознанія осуждающій, отрицающій вс животныя радости, становятся все громче и громче, старе и тверже, a требованія животной природы, напротивъ, все слабе и слабе, и человкъ самъ собою неизбжно влечется къ отказу отъ животной жизни и къ совершенію того самого, чего требуетъ отъ человка Богъ и что извстно человку и по преданію, и по опыту и разсужденію.

Все боле и боле понимая, что то благо, котораго онъ желаетъ себ одному и котораго точно также желаетъ себ каждое живое существо, человкъ шцетъ такого блага, которое не вызывало бы борьбу и страданіе; и вмст съ тмъ понимая то что другія существа такъ же, какъ онъ, желаютъ блага, онъ научается переноситься мыслью въ другія существа и желать имъ блага. Такъ, что по мр того какъ въ человк все боле и боле просыпается сознаніе, онъ все больше и больше понимаетъ, что благо его одного недостижимо, и все боле и боле понимая желаніе блага другихъ существъ, становится способнымъ поступать съ другими такъ, какъ онъ бы желалъ, чтобы поступали съ нимъ.

И потому исполненіе того, чего требуетъ отъ человка Богъ, не только возможно, но и естественно и необходимо, и естественно съ теченіемъ жизни совершается въ человк.

Кажется же человку это исполненіе воли Бога труднымъ и несвойственнымъ только потому, что въ первыя времена пробужденія сознанія въ человк, борятся привычки (инерція) установившейся животной жизни противъ только что возникшаго сознанія, и первая искра сознанія кажется ничтожной въ сравненіи съ знакомой, установившейся могущественной животной жизнью. Но разумное сознаніе растетъ, животная же жизнь непрестанно убываетъ. Какъ ни старъ и ни могучъ 200 лтній дубъ съ своимъ стволомъ, сучьями и листомъ, жизнь не въ немъ, а въ жолуд, завязавшемся на его втк.

Въ этомъ признаніи того, что наша жизнь заключается не въ нашемъ животномъ, а въ той духовной сущности, которая оживляетъ ее, и состоитъ христіанское ученіе.

5.

Всякій человкъ рождается и живетъ младенцемъ, ребенкомъ, часто и юношей, живетъ съ желаніемъ блага только себ.

Онъ желаетъ блага только себ и не знаетъ этого. Но приходить время, и въ каждомъ человк зарождается сознаніе: и въ то же время какъ онъ понимаетъ, что онъ желаетъ блага себ, онъ признаетъ и то, что жизнь всякаго живаго существа есть такое же желаніе себ блага, только себ, и жизнь представляется ужаснишимъ, неперестающимъ противорчіемъ.

До тхъ поръ, пока въ немъ не проснулось сознаніе, онъ, не зная этого, желалъ блага только себ, и это не мшало ему жить; но какъ только человкъ понялъ, что его жизнь есть желаніе себ блага и что въ томъ же жизнь всхъ другихъ существъ, онъ не можетъ уже не видть безсмысленности жизни. Каждое существо воображаетъ и живетъ такъ, какъ будто міръ существуетъ для него одного и потому, стремясь къ своему благу, вступаетъ въ борьбу и производить себ же величайшее зло.

Желаніе

блага себ есть основа жизни и вмст съ тмъ есть очевиднйшее противорчіе. Вотъ это то противорчіе и разршаетъ христіанское ученіе.

Христіанское ученіе указываетъ человку, что какъ только онъ созналъ, что цль его жизни есть желаніе блага, оно уже не можетъ быть желаніемъ блага себ, а должно быть желаніемъ блага другимъ существамъ, т. е. любовью. Христіанское ученіе показываетъ человку, что желаніе блага всмъ существамъ есть вчное вездсущее благое начало жизни, заключенное во все живущее, и что до тхъ поръ, пока оно не сознано, оно, представляясь желаніемъ блага только себ, производить то самое дйствіе, которое оно и должно производить, но что, какъ скоро въ животномъ существ проснулось сознаніе, тотчасъ же разрушается представленіе о благ для одного себя, и желаніе блага уже не ограничивается однимъ собою, а переносится на другія существа —выражаясь любовью.

Вчное, вездсущее и дающее жизнь всему живущему, — начало, есть желаніе блага всему живущему, т. е. любовь ко всему, то, что мы называемъ Богомъ, — заключено въ предлы животной личности, и, пока оно не освщено сознаніемъ, выражается желаніемъ блага только къ себ; но освщенное сознаніемъ, оно, какъ зерно, начавшее расти, начинаетъ расширяться, освобождаясь отъ наложенныхъ на него ограниченій, и проявляется, какъ божественная сущность, и это то расширеніе и освобожденіе божественной сущности изъ своей плотской оболочки и есть то, что по христіанскому ученію называется жизнью.

Вся бесда съ Никодимомъ о новомъ рожденіи, о томъ, что люди должны врить въ Того, кого Отецъ послалъ въ міръ, относятся только къ этому духовному началу жизни, заключенному въ человческое животное и проявляющееся въ немъ сначала любовью къ себ, а потомъ къ другимъ и ко всмъ существамъ. Къ этому же относятся слова о свобод и даже всемогуществ того, кто вритъ въ пославшаго и посланнаго, такъ какъ человкъ, положившій свою жизнь въ увеличеніи любви, не можетъ быть ничмъ связанъ и, сливаясь съ началомъ жизни, становится всемогущимъ.

Это же особенно ясно выражено въ словахъ о двухъ жизняхъ, о той жизни, которую надо погубить для того, чтобы получить истинную. Ученіе о томъ, что человкъ есть сынъ Божій, разъясняетъ ту же истину о томъ, что человкъ, сознающій себя отдльнымъ существомъ, долженъ считать собою не свое тло, желающее блага только себ, а ту безконечную и вчную силу, которая живетъ въ немъ и желаетъ блага всему существующему, которая и есть Богъ.

Ключъ къ ученію Христа въ томъ, что человкъ съ проснувшимся сознаніемъ узнаетъ, кто онъ; онъ думалъ, что онъ жалкое, бдственно живущее и безсмысленно умирающее животное, и онъ узнаетъ, что онъ Богъ, Богъ, хотя и ограниченный условіями того животнаго, въ которое онъ вложенъ, но все-таки Богъ, т. е. вчно свободная, всемогущая, творящая жизнь и постоянно освобождающаяся отъ своихъ ограниченій сила.

Человкъ, познавшій эту истину и поврившій ей, подобенъ молодому птенцу, — который, не вря еще въ свои крылья, бдствовалъ, бгая по земл среди всхъ преградъ и опасностей, и вдругъ, повривъ въ силу своихъ крыльевъ, распустилъ ихъ и поднялся въ свободную и естественную ему среду воздуха.

Человкъ, поврившій въ свою божественную сущность, перенесшій въ нее свою жизнь, сразу освобождается отъ всхъ стсненій и страданій и переходить въ область свободы и непрекращающейся радости.

Но возможно ли такое перенесенiе сознанія жизни изъ тлеснаго животнаго въ духовную сущность? Возможно ли ребенку, не могущему держаться прямо, выучиться ходить. Невозможно бы было, если бы не было неперестающаго неостановимаго роста и усиленія ребенка. Точно также было бы невозможно перенесете сознанія жизни въ духовную сущность, если бы не было столь неперестающаго, неостановимаго роста духовной сущности человка во все продолженіе его жизни.