Полное собрание сочинений. Том 27.
Шрифт:
Теперь интересно бы произвести контрактуру. Субъект в полном гипнозе.
Профессор (к Леониду Федоровичу).
Вы видите, видите?
Гросман.
Если вы желаете...
Доктор.
Да уж позвольте, батюшка, Алексею Владимировичу распорядиться, штука-то выходит серьезная.
Профессор.
Оставьте его. Он говорит уже во сне.
Толстая барыня.
Как я рада теперь, что решилась присутствовать. Страшно, но всё-таки я рада, потому что я мужу всегда говорила...
Леонид
Прошу помолчать.
(Таня проводит ниткой по голове Толстой барыни.)
Толстая барыня.
Ай!
Леонид Федорович.
Что? Что?
Толстая барыня.
Он меня за волосы взял.
Леонид Федорович (шопотом).
Не бойтесь, ничего, подайте ему руку. Рука бывает холодная, но я это люблю.
Толстая барыня (прячет руку).
Ни за что!
Сахатов.
Да, странно, странно!
Леонид Федорович.
Он здесь и ищет общения. Кто хочет спросить что-нибудь?
Сахатов.
Позвольте, я спрошу.
Профессор.
Сделайте одолжение.
Сахатов.
Верю я или нет?
(Таня стучит два раза.)
Профессор.
Ответ утвердительный.
Сахатов.
Позвольте, я еще спрошу. Есть у меня в кармане десятирублевая бумажка?
(Таня стучит много раз и проводит ниткой по голове Сахатова.)
Сахатов.
Ах!.. (Хватает нитку и обрывает ее.)
Профессор.
Я бы просил присутствующих не делать неопределенных или шутливых вопросов. Ему неприятно.
Сахатов.
Нет, позвольте, у меня в руке нитка.
Леонид Федорович.
Нитка? Держите ее. Это часто бывает; не только нитка, но шелковые снурки, самые древние.
Сахатов.
Нет, однако откуда же нитка?
(Таня бросает в него подушкой.)
Сахатов.
Позвольте, позвольте! Что-то мягкое ударило меня в голову. Позвольте свет, — тут что-нибудь...
Профессор.
Мы просим вас не нарушать проявления.
Толстая барыня.
Ради Бога, не нарушайте! И я хочу спросить, можно?
Леонид Федорович.
Можно, можно. Спрашивайте.
Толстая барыня.
Я хочу спросить о своем желудке. Можно? Я хочу спросить, что мне принимать, аконит или белладонну?
(Молчание, шопот в стороне молодых людей, и вдруг Василий Леонидыч кричит, как грудной ребенок: уа! уа! — Хохот. Захватывая носы и рты и фыркая, девицы с Петрищевым убегают.)
Толстая барыня.
Ах, это верно, и этот монах опять родился!
Леонид Федорович (в бешенстве, гневным шопотом).
Кроме глупости, от тебя ничего! Если не умеешь держать себя прилично, то уйди.
(Василий
ЯВЛЕНИЕ 20-е.
Леонид Федорович, Профессор, Толстая барыня, Сахатов, Гросман, Доктор, Семен и Таня. Темнота, молчание.
Толстая барыня.
Ах, как жаль! Теперь уж нельзя спрашивать. Он родился.
Леонид Федорович.
Нисколько. Это глупости Вово. А онтут. Спрашивайте.
Профессор.
Это часто бывает; эти шутки, насмешки — самое обыкновенное явление. Я полагаю, что онздесь еще. Впрочем, мы можем спросить. Леонид Федорович, вы?
Леонид Федорович.
Нет, пожалуйста, вы. Меня это расстроило. Так неприятно! Эта бестактность!..
Профессор.
Хорошо, хорошо!.. Николай! ты здесь еще?
(Таня стучит два раза и звонит в колокольчик. — Семен начинает рычать и разводить руками. Захватывает Сахатова и Профессора и давит их.)
Профессор.
Какое неожиданное проявление! Воздействие на самого медиума. Этого не бывало. Леонид Федорович, наблюдайте, мне неловко. Он давит меня. Да смотрите, что Гросман? Теперь нужно полное внимание.
(Таня бросает мужицкую бумагу на стол.)
Леонид Федорович.
Что-то упало на стол.
Профессор.
Смотрите, что упало.
Леонид Федорович.
Бумага! Сложенный лист бумаги.
(Таня бросает дорожную чернильницу.)
Леонид Федорович.
Чернильница!
(Таня бросает перо.)
Леонид Федорович.
Перо!
(Семен рычит и давит.)
Профессор (задавленный).
Позвольте, позвольте, совершенно новое явление: не вызванная медиумическая энергия действует, а сам медиум. Однако откройте чернильницу и положите на бумагу перо, он напишет, напишет.
(Таня заходит сзади Леонида Федоровича и бьет его по голове гитарой.)
Леонид Федорович.
Ударил меня по голове! (Смотрит на стол.)Перо не пишет еще, и бумага сложена.
Профессор.
Посмотрите, что за бумага, делайте скорей; очевидно, двойная сила: его и Гросмана — производит пертурбации.
Леонид Федорович (выходит с бумагой в дверь и тотчас возвращается).
Необычайно! Бумага эта — договор с крестьянами, который я нынче утром отказался подписать и отдал назад крестьянам. Вероятно, онхочет, чтоб я подписал его?