Полное собрание сочинений. Том 4. Красная комната
Шрифт:
— Нет, больше мне ненужно, и я не могу входить в большой долг. Впрочем, я не знаю, когда придется платить.
— Двенадцать крон в полгода, двадцать четыре кроны в год — в два срока, — ответил Левин уверенно и решительно.
— Это дешевые условия, — сказал Фальк. — Где вы под них получаете денег.
— В банке каретников! Дай-ка сюда перо и бумагу, Левин.
У того уже был в руках вексельный бланк, перо и карманная чернильница. Бланк уже был заполнен. Когда Фальк увидел цифру 800, он поколебался
— 800 крон? — спросил он.
— Бери больше, если тебе этого мало.
— Нет, не хочу; да и не всё ли равно, кто возьмет деньги, только бы их правильно выплачивать. Но как же вы получаете деньги по таким бумажкам без поручительства?
— Без поручительства? Ведь мы же ручаемся за тебя, — сказал Левин доверчиво и презрительно.
— Я ничего не имею против этого, — возразил Фальк. — Я благодарю вас за ваше поручительство, но не верю, что это удастся.
— Ого! У нас уже есть разрешение, — и он достал то, что называл «ордером». — Итак, подписывай!
Фальк написал свое имя. Борг и Левин глядели через его плечо, как полицейские.
— Асессор, — диктовал Борг.
— Нет, я литератор, — отвечал Фальк.
— Это не годится; ты записан асессором в адресной книге.
— Вы поглядели?
— Надо быть строгим в исполнении формальностей, — сказал Борг серьезно.
Фальк подписал.
— Иди сюда, Селлен, и засвидетельствуй! — приказал Борт.
— Я не знаю, имею ли я право, — ответил тот. — Я видел дома так много несчастья, происшедшего от таких подписей у нас в деревне…
— Ты теперь не в деревне и не с мужиками! Пиши, что ты удостоверяешь, что Фальк подписал собственноручно, ведь это ты можешь сделать!
Селлен подписал, но качал головой.
— Разбуди-ка этого вола, он тоже подпишет.
Когда все толчки оказались тщетными, Борг взял щипцы, раскаленные докрасна, и сунул их под нос спящему.
— Проснись, собака, тебе дадут есть! — крикнул он.
Олэ вскочил и стал протирать себе глаза.
— Ты должен удостоверить подпись Фалька, понимаешь?
Олэ взял перо и написал под диктовку обоих поручителей, после чего опять хотел завалиться спать, но был задержан Бортом.
— Стой, подожди! Фальк напишет еще взаимное поручительство.
— Не пиши, Фальк, — сказал Олэ, — это нехорошо, не оберешься забот.
— Молчи, собака! — заревел Борг. — Иди сюда, Фальк! Мы сейчас поручились за тебя, понимаешь, теперь ты должен поручиться вместо Струвэ, который обременен судебным преследованием.
— Что такое? — спросил Фальк.
— Это только форма; сумма долга восемьсот — банку маляров; первый платеж уже произведен, но тут Струвэ подвергся судебному преследованию, и нам надо заменить его. Это старый хороший вексель, и нет никакого риска.
Фальк подписал и оба свидетеля тоже.
Борг
— Теперь ты через час вернешься с деньгами, — сказал Борг, — а то я тотчас же пойду в полицию и тебя задержат по телеграфу.
Потом он встал и лег, довольный совершенным делом, на диван, на котором лежал Олэ.
Тот, шатаясь, подошел к огню, лег на землю и свернулся как собака.
Некоторое время длилось молчание.
— Послушай-ка, Олэ, — сказал Селлен, — что, если бы нам подписать такую бумагу?
— Тогда вы попадете в Риндо, — сказал Борг.
— Что такое Риндо? — спросил Селлен.
— Это тюрьма, находящаяся на шхерах; но если господа предпочитают озеро Мэлар, то там есть, тюрьма под названием Ланггольм.
— Нет, серьезно, — спросил Фальк, — что будет, если деньги не будут уплачены в срок.
— Тогда можно сделать новый заем в банке портных, — ответил Борг.
— Отчего вы не занимаете в государственном банке? — продолжал Фальк.
— Он не годится! — отвечал Борг.
— Понимаешь ли ты это? — сказал Олэ Селлену.
— Ни одного слова! — ответил тот.
— Вы узнаете это, когда будете ассистентами академии и попадете в адресную книгу!
XXIII
Николай Фальк сидел в своей конторе утром в сочельник. Он не остался неизменным: время разредило русые волосы на его голове, и страсть прорыли стоки на его лице для яда, текшего из больной почвы. Он сидел перед маленькой книжечкой размера требника, и в ней перо его строчило, как будто бы он вышивал узор.
В дверь стукнули, и книжонка мгновенно исчезла под крышкой конторки, а утренняя газета заняла её место. Фальк погрузился в чтение, когда вошла его жена.
— Садись, — сказал Фальк.
— Нет, на это у меня нет времени! Ты прочел газету?
— Нет!
— Но ты как раз ее читаешь.
— Я только что начал.
— Значит, ты прочел заметку о стихах Аренда?
— Да.
— Ну? Его ведь очень хвалили.
— Он сам написал ее.
— Это же ты сказал вчера вечером, когда читал «Серый Колпачок».
— Чего тебе надо?
— Я только что встретила жену адмирала; она благодарила за приглашение и высказала удовольствие по поводу того, что встретит молодого поэта.
— Она так и сказала?
— Да.
— Гм!.. Можно, конечно, ошибиться. Я не хочу этим сказать, что я ошибся. Тебе, должно быть, опять нужны деньги?
— Опять? Когда я получала в последний раз?
— На! Но уходи! И не требуй больше ничего перед Рождеством, ты знаешь, год был плох.
— Нет, я этого не знаю! Все говорят, что год был хорош.