Полное собрание сочинений

Боратынский Евгений Абрамович

174

Филида с каждою зимою,Зимою новою своей,Пугает большей наготоюСвоих старушечьих плечей.И, Афродита гробовая,Подходит, словно к ложу сна,За ризой ризу опуская,К одру последнему она.

1838?

175. ПРИМЕТЫ

Пока человек естества не пыталГорнилом, весами и мерой,Но детски вещаньям природы внимал,Ловил её знаменья с верой;Покуда природу любил он, онаЛюбовью ему отвечала:О нём дружелюбной заботы полна,Язык для него обретала.Почуя

беду над его головой,Вран каркал ему в спасенье,И замысла, в пору смирясь пред судьбой,Воздерживал он дерзновенье.На путь ему выбежав из лесу волк,Крутясь и подъемля щетину,Победу пророчил, и смело свой полкБросал он на вражью дружину.Чета голубиная, вея над ним,Блаженство любви прорицала.В пустыне безлюдной он не был одним:Нечуждая жизнь в ней дышала.Но, чувство презрев, он доверил уму;Вдался в суету изысканий…И сердце природы закрылось ему,И нет на земле прорицаний.

{1839}

176. ОБЕДЫ

Я не люблю хвастливые обеды,Где сто обжор, не ведая беседы,Жуют и спят. К чему такой содом?Хотите ли, чтоб ум, воображенье,Привёл обед в счастливое броженье,Чтоб дух играл с играющим вином,Как знатоки Эллады завещали?Старайтеся, чтоб гости за столом,Не менее харит своим числом,Числа камен у вас не превышали.

{1839}

177

Мою звезду я знаю, знаю,И мой бокалЯ наливаю, наливаю,Как наливал.Гоненьям рока, злобе светаСмеюся я:Живет не здесь — в звездах МоэтаДуша моя!Когда ж коснутся уст прелестныхУста мои,Не нужно мне ни звезд небесных,Ни звезд Аи!

{1839}

178

Толпе тревожный день приветен, но страшнаЕй ночь безмолвная. Боится в ней онаРаскованной мечты видений своевольных.Не лёгкокрылых грёз, детей волшебной тьмы,Видений дня боимся мы,Людских сует, забот юдольных.Ощупай возмущённый мрак — Исчезнет, с пустотой сольётсяТебя пугающий призрак,И заблужденью чувств твой ужас улыбнётся.О сын фантазии! Ты благодатных фейСчастливый баловень, и там, в заочном мире,Весёлый семьянин, привычный гость на пиреНеосязаемых властей!Мужайся, не слабей душоюПеред заботою земною:Ей исполинский вид даёт твоя мечта;Коснися облака нетрепетной рукою — Исчезнет, а за ним опять перед тобоюОбители духов откроются врата.

1839

179

Благословен святое возвестивший!Но в глубине разврата не погибКакой-нибудь неправедный изгибСердец людских пред нами обнаживший.Две области: сияния и тьмыИсследовать равно стремимся мы.Плод яблони со древа упадает:Закон небес постигнул человек!Так в дикий смысл порока посвящаетНас иногда один его намёк.

1839

180

Были бури, непогоды,Да младые были годы!В день ненастный, час гнетучийГрудь подымет вздох могучий,Вольной песнью разольётся,Скорбь-невзгода распоётся!А как век-то, век-то старыйОбручится с лютой карой,Груз двойной с груди усталойУж не сбросит вздох удалый,Не положишь ты на голосС чёрной мыслью белый волос!

1839

181

Ещё,

как патриарх, не древен я; моейГлавы не умастил таинственный елей:Непосвящённых рук бездарно возложенье!И я даю тебе мое благословеньеВо знаменье ином, о дева красоты!Под этой розою главой склонись, о ты,Подобие цветов царицы ароматной,В залог румяных дней и доли благодатной.

1839

182

На что вы, дни! Юдольный мир явленьяСвои не изменит!Все ведомы, и только повтореньяГрядущее сулит.Недаром ты металась и кипела,Развитием спеша,Свой подвиг ты свершила прежде тела,Безумная душа!И, тесный круг подлунных впечатленийСомкнувшая давно,Под веяньем возвратных сновиденийТы дремлешь, а оноБессмысленно глядит, как утро встанет,Без нужды ночь сменя,Как в мрак ночной бесплодный вечер канет,Венец пустого дня!

1840

183

Всегда и в пурпуре и в злате,В красе негаснущих страстей,Ты не вздыхаешь об утратеКакой-то младости твоей.И юных граций ты прелестней!И твой закат пышней, чем день!Ты сладострастней, ты телеснейЖивых, блистательная тень!

{1840}

184. МУДРЕЦУ

Тщетно меж бурною жизнью и хладною смертью, философ,Хочешь ты пристань найти, имя даёшь ей: покой.Нам, из ничтожества вызванным творчества словом тревожным,Жизнь для волненья дана: жизнь и волненье — одно.Тот, кого миновали общие смуты, заботуСам вымышляет себе: лиру, палитру, резец;Мира невежда, младенец, как будто закон его чуя,Первым стенаньем качать нудит свою колыбель!

{1840}

185

Всё мысль да мысль! Художник бедный слова!О жрец её! Тебе забвенья нет;Всё тут, да тут и человек, и свет,И смерть, и жизнь, и правда без покрова.Резец, орган, кисть! счастлив, кто влекомК ним чувственным, за грань их не ступая!Есть хмель ему на празднике мирском!Но пред тобой, как пред нагим мечом,Мысль, острый луч, бледнеет жизнь земная!

{1840}

186. РИФМА

Когда на играх Олимпийских,На стогнах греческих недавних городов,Он пел, питомец муз, он пел среди валовНарода жадного восторгов мусикийских,В нём вера полная в сочувствие жила.Свободным и широким метром,Как жатва, зыблемая ветром,Его гармония текла.Толпа вниманием окована была,Пока, могучим сотрясеньемВдруг побеждённая, плескала без концаИ струны звучные певцаДарила новым вдохновеньем.Когда на греческой амвон,Когда на римскую трибунуОратор восходил и славословил онИли оплакивал народную фортунуИ устремлялися все взоры на негоИ силой слова своегоВития властвовал народным произволом, —Он знал, кто он; он ведать мог,Какой могучий правит БогЕго торжественным глаголом.А ныне кто у наших лирИх дружелюбной тайны просит?Кого за нами в горний мирОпальный голос их уносит?Меж нас не ведает поэт,Его полёт высок иль нет!Сам судия и подсудимыйПусть молвит: песнопевца жарСмешной недуг иль высший дар?Решит вопрос неразрешимый!Среди безжизненного сна,Средь гробового хлада светаСвоею ласкою поэтаТы, рифма! радуешь одна.Подобно голубю ковчега,Одна ему, с родного брега,Живую ветвь приносишь ты;Одна с божественным порывомМиришь его твоим отзывомИ признаёшь его мечты!