Полное собрание стихотворений

Апухтин Алексей Николаевич

22

А издали, луной озарена, Венеция, средь темных вод белея, Вся в серебро и мрамор убрана, Являлась мне как сказочная фея. Спускалась ночь, теплом и счастьем вея; Едва катилась сонная волна, Дрожало сердце, тайной грустью сжато, И тенор пел вдали: «О, sol beato» [74] …

1874

«В темную ночь, непроглядную…»

74

О, прекрасное солнце (итал.). – Ред.

В темную ночь, непроглядную, Думы такие несвязные Бродят в моей голове. Вижу я степь безотрадную… Люди и призраки разные Ходят по желтой траве. Вижу селение дальнее… Детской мечтой озаренные, Годы катились там… но… Комнаты смотрят печальнее, Липы стоят обнаженные, Песни замолкли давно. Осень… Большою

дорогою Едут обозы скрипучие, Ветер шумит по кустам. Станция… крыша убогая… Слезы старинные, жгучие Снова текут по щекам. Вижу я оргию шумную, Бальные пары за парою, Блеск набежавшей весны,– Всю мою юность безумную, Все увлечения старые, Все позабытые сны. Снится мне счастье прожитое… Очи, недавно любимые, Ярко горят в темноте; Месяц… окошко раскрытое… Речи, с мечтой уносимые… Речи так ласковы те! Помнишь, как с радостью жадною Слушал я речи те праздные, Как я поверил тебе! В темную ночь, непроглядную, Думы такие несвязные Бродят в моей голове!

1875

«Праздником праздник»

Торжественный гул не смолкает в Кремле, Кадила дымятся, проносится стройное пенье… Как будто на мертвой земле Свершается вновь воскресенье! Народные волны ликуют, куда-то спеша… Зачем в этот час меня горькая мысль одолела? Под гнетом усталого, слабого тела Тебе не воскреснуть, разбитая жизнью душа! Напрасно рвалася ты к свету и жаждала воли – Конец недалек: ты, как прежде, во тьме и в пыли; Житейские дрязги тебя искололи, Тяжелые думы тебя извели. И вот, утомясь, исстрадавшись без меры, Позорно сдалась ты гнетущей судьбе… И нет в тебе теплого места для веры, И нет для безверия силы в тебе!

Начало 1870-х годов

«Когда Израиля в пустыне враг настиг…»

Исход, глава XIV, стих XX.

Когда Израиля в пустыне враг настиг, Чтоб путь ему пресечь в обещанные страны, Тогда Господь столп облачный воздвиг, Который разделил враждующие станы. Одних он тьмой объял до утренних лучей, Другим всю ночь он лил потоки света. О, как душе тоскующей моей Близка святая повесть эта! В пустыне жизненной мы встретились давно, Друг друга ищем мы и сердцем и очами, Но сблизиться нам, верь, не суждено: Столп облачный стоит и между нами. Тебе он светит яркою звездой, Как солнца луч тебя он греет, А мой удел, увы! другой: Оттуда мне лишь ночью веет, И безотрадной и глухой!

Начало 1870-х годов

С курьерским поездом

1

«Ну, как мы встретимся? – невольно думал он, По снегу рыхлому к вокзалу подъезжая.– Уж я не юноша и вовсе не влюблен… Зачем же я дрожу? Ужели страсть былая Опять как ураган ворвется в грудь мою, Иль только разожгли меня воспоминанья?» И опустился он на мерзлую скамью, Исполнен жгучего, немого ожиданья. Давно, давно, еще студентом молодым, Он с нею встретился в глуши деревни дальной. О том, как он любил и как он был любим Любовью первою, глубокой, идеальной, Как планы смелые чертила с ним она, Идее и любви всем жертвовать умея, Про то никто не знал, а знала лишь одна Высоких тополей тенистая аллея. Пришлось расстаться им, прошел несносный год. Он курс уже кончал, и новой, лучшей доли Была близка пора… И вдруг он узнает, Что замужем она, и вышла против воли. Чуть не сошел с ума, едва не умер он, Давал нелепые, безумные обеты, Потом оправился… С прошедшим примирен, Писал ей изредка и получал ответы; Потом в тупой борьбе с лишеньями, с нуждой Прошли бесцветные, томительные годы; Он привыкал к цепям, и образ дорогой Лишь изредка блестел лучом былой свободы, Потом бледнел, бледнел, потом совсем угас. И вот, как одержал над сердцем он победу, Как в тине жизненной по горло он погряз,– Вдруг весть нежданная: «Муж умер, и я еду». – «Ну, как мы встретимся?» А поезд опоздал… Как ожидание бывает нестерпимо! Толпою пестрою наполнился вокзал, Гурьба артельщиков прошла, болтая, мимо, А поезда всё нет, пора б ему прийти! Вот раздался свисток, дым по дороге взвился… И, тяжело дыша, как бы устав в пути, Железный паровоз пред ним остановился.

2

«Ну, как мы встретимся?» – так думала она, Пока на всех порах курьерский поезд мчался. Уж зимний день глядел из тусклого окна, Но убаюканный вагон не просыпался. Старалась и она заснуть в ночной тиши, Но сон, упрямый сон бежал всё время мимо: Со дна глубокого взволнованной души Воспоминания рвались неудержимо. Курьерским поездом, спеша Бог весть куда, Промчалась жизнь ее без смысла и без цели. Когда-то, в лучшие, забытые года, И в ней горел огонь, и в ней мечты кипели! Но в обществе тупом, средь чуждых ей натур, Тот огонек задут безжалостной рукою: Покойный муж ее был грубый самодур, Он каждый сердца звук встречал насмешкой злою Был человек один. Тот понял, тот любил… А чем она ему ответила? Обманом… Что ж делать? Для борьбы ей не хватило сил, Да и могла ль она бороться с целым станом? И вот увидеться им снова суждено… Как встретятся они?

Он находил когда-то Ее красавицей, но это так давно… Изменят хоть кого утрата за утратой! А впрочем… не блестя, как прежде, красотой, Черты остались те ж и то же выраженье… И стало весело ей вдруг при мысли той, Всё оживилося в ее воображенье! Сидевший близ нее и спавший пассажир Качался так смешно, с осанкой генерала, Что, глядя на него и на его мундир;' Бог знает отчего она захохотала. Но вот проснулись все – теперь уж не заснуть.. Кондуктор отобрал с достоинством билеты; Вот фабрики пошли, свисток – и кончен путь. Объятья, возгласы, знакомые приветы… Но где же, где же он? Не видно за толпой, Но он, конечно, здесь… О Боже, неужели Тот, что глядит сюда, вот этот, пожилой, С очками синими и в меховой шинели?

3

И встретились они, и поняли без слов, Пока слова текли обычной чередою, Что бремя прожитых бессмысленно годов Меж ними бездною лежало роковою. О, никогда еще потраченные дни Среди чужих людей, в тоске уединенья, С такою ясностью не вспомнили они, Как в это краткое и горькое мгновенье! Недаром злая жизнь их гнула до земли, Забрасывая их слоями грязи, пыли… Заботы на лице морщинами легли, И думы серебром их головы покрыли! И поняли они, что жалки их мечты, Что под туманами осеннего ненастья Они – поблекшие и поздние цветы – Не возродятся вновь для солнца и для счастья! И вот, рука в руке и взоры опустив, Они стоят в толпе, боясь прервать молчанье… И в глубь минувшего, в сердечный их архив Уже уходит прочь еще воспоминанье! Ему припомнилась та мерзлая скамья, Где ждал он поезда в волнении томящем, Она же думала, тревогу затая: «Как было хорошо, когда в вагоне я Смеялась от души над пассажиром спящим!»

Начало 1870-х годов

Санкт-Петербург

«В дверях покинутого храма…»

В дверях покинутого храма С кадил недвижных фимиама Еще струился синий дым, Когда за юною четою Пошли мы пестрою толпою, Под небом ясным, голубым. Покровом облаков прозрачных Оно, казалось, новобрачных Благословляло с высоты, И звуки музыки дрожали, И словно счастье обещали Благоухавшие цветы. Людское горе забывая, Душа смягчалася больная И оживала в этот час… И тихим, чистым упоеньем, Как будто сладким сновиденьем, Отвсюду веяло на нас.

Начало 1870-х годов

Ораниенбаум

Дилетант

Была пора: что было честно, Талантливо в родном краю, Сходилось дружески и тесно В литературную семью; Назваться автором решался Тогда не всякий спекулянт… И как смешон для всех казался Уединенный дилетант! Потом пришла пора иная: Россия встала ото сна, Литература молодая Ей оставалася верна,– Добру, отчизне, мыслям чистым Служил писателя талант, И перед смелым публицистом Краснел ненужный дилетант! Но всё непрочно в нашем веке… С тех пор как в номере любом Я мог прочесть о Льве Камбеке И не прочесть о Льве Толстом, Я перестал седлать Пегаса – Милей мне скромный Россинант! Что мне до русского Парнаса? Я – неизвестный дилетант! Я родился в семье дворянской (Чем буду мучиться по гроб), Моя фамилья не Вифанский, Отец мой не был протопоп… О хриях, жупеле и пекле Не испишу я фолиант, Меня под праздники не секли… Что ж делать мне, я дилетант! Я нахожу, и в том виновен, Что Пушкин не был идиот, Что выше сапогов Бетховен И что искусство не умрет, Чту имена (не знаю, кстати ль), Как, например, Шекспир и Дант… Ну, так какой же я писатель? Я дилетант, я дилетант!.. На площадях перед народом Я в пьяном виде не лежал, Стрижом, лукошком, бутербродом Своих противников не звал; Болезнью, брюхом или носом Их не корил, как пасквилянт, И не входил о них с доносом… Я дилетант, я дилетант!.. В грехе покаюся сугубом (Хоть не легко сознаться в том): Знаком я с графом Соллогубом И с князем Вяземским знаком!.. Не подражая нравам скифов, Белье меняю, хоть не франт… Мне не родня Гиероглифов… Я дилетант, я дилетант!.. Я не ищу похвал текущих И не гонюсь за славой дня, И Лонгинов веков грядущих Пропустит, может быть, меня. Зато и в списке негодяев Не поместит меня педант: Я не Булгарин, не Минаев… Я, слава Богу, дилетант!..

Начало 1870-х годов

«Ночи безумные, ночи бессонные…»

Ночи безумные, ночи бессонные, Речи несвязные, взоры усталые… Ночи, последним огнем озаренные, Осени мертвой цветы запоздалые! Пусть даже время рукой беспощадною Мне указало, что было в вас ложного, Всё же лечу я к вам памятью жадною В прошлом ответа ищу невозможного.. Вкрадчивым шепотом вы заглушаете Звуки дневные, несносные, шумные… В тихую ночь вы мой сон отгоняете, Ночи бессонные, ночи безумные!