Люблю стремиться я мечтоюВ ту благодатную страну,Где мирт, поникнув головою,Лобзает светлую волну;Где кипарисы величавоК лазури неба вознеслись,Где сладкозвучные октавыИз уст Торкватовых лились;Где Дант, угрюмый и суровый,Из ада тени вызывал;К стопам Лауры свой лавровыйВенец Петрарка повергал;Где Рафаэль, благоговея,Изображал мадонны лик;Из массы мрамора ПсихеюКановы мощный перст воздвиг;Где в час, когда луны сияньемЗалив широкий осребренИ ароматное дыханьеЛьют всюду роза и лимон, –Скользит таинственно гондолаПо влаге зыбкой и немой,И замирает баркарола,Как поцелуй, в тиши ночной!..Где жили вы… Где расцветалиРоскошно-гордою красой!О, расскажите ж, как мечталиВы
в стороне волшебной той!Я вас заслушаюсь… И в очиВам устремлю я тихий взгляд –И небо южной, дивной ночиОни поэту заменят!..
Ночь тиха… Едва колышетВетер темные листы.Грудь моя томленьем дышит,И тоской полны мечты…Звуки дивные несутся,Слышу я, в тиши ночной:То замрут, то вновь польютсяГармонической волной.Вот вдали между кустамиСвет в окне ее мелькнул…Как бы жаркими устамиЯ к устам ее прильнул!Ночь бы целую в забвеньеВсё лобзал ее, лобзал…И слезами упоеньяГрудь младую б обливал…Но один я… Грустно, скучно!Огонек в окне погас…Глухо колокол докучныйПрогудел полночный час…
Ангел светлый, ангел милый!Ты покинуть хочешь нас –И летит к тебе унылыйМой напев в последний раз.Хочет сердце разорваться;Взор туманится слезой.Я молю: налюбоватьсяДай в последний раз тобой!О, явися мне как преждеУ заветного окна,И отрадна, как надежда,И прекрасна, как весна!Позабыв и расставанье,И тоску грядущих дней,Погружусь я в созерцаньеНеземной красы твоей.Налюбуюсь тишиноюГолубых твоих очей,Золотых кудрей волною,Бледным мрамором плечей.Всё напрасно. Ангел милый!Знать, меня не слышишь ты.Лишь качаются унылоНа окне твоем цветы…
После грома, после бури,После тяжких, мрачных днейПрояснился свод лазури,Сердцу стало веселей.Но надолго ль?.. Вот над моремТучки новые бегут…Солнце с тучей, радость с горемНеразлучно, знать, живут!
Как дети иль рабы, преданию послушны,Как часто в жизни мы бываем равнодушныК тому, что сердце нам должно бы разрывать,Что слезы из очей должно бы исторгать.Мы плакать не хотим, мы не хотим терзатьсяИ предрассудкам казнь в сомнениях искать;Не лучше ль слепо им во всем повиноваться,А в бедствиях судьбу спокойно обвинять!И, мимо жертв идя шумящею толпою,Вздыхать и говорить: так велено судьбою!Когда же совесть вдруг, проснувшись, скажет нам:«Виновник бед своих – ты, жалкий смертный, сам…Ты глух, как истукан, на глас мой оставалсяИ, призрака создав, ему повиновался!» –Вопль сердца заглушить мы поспешим скорей,Чтобы не отравить покоя наших дней!Когда ж среди толпы является пороюПророк с могучею, великою душою,С глаголом истины священной на устах, –Увы, отвержен он! Толпа в его словахУчения любви и правды не находит…Ей кажется стыдом речам его внимать,И, вдохновенный, он когда начнет вещать –С насмешкой каждый прочь, махнув рукой, отходит.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Когда назло моим желаньямНас воля рока разлучит,Пускай мой стих воспоминаньеВ вас о минувшем пробудит;Напомнит вам о том, кто счастьеЛишь с вами в жизни находил,Кто вам за дружбу и участьеЛюбовью искренней платил;Кто никогда перед толпоюВам льстивых слов не расточал,Но, вдохновенный красотою,Вам тайно стих свой посвящал…Напомнит всё – и, на досугеПрочтя заветный ваш альбом,Вы пожалеете о друге,Вздохнете, может быть, о нем.Так нам порой напоминаетЦветок засохший о весне,Звук песни грустной исторгаетИз глаз слезу о старине.
К чему ваш зов, друзья? Тревожною тоскоюВеселый, шумный пир к чему мне отравлять?В восторженных стихах, за влагой золотою,Давно уж Вакха я не в силах прославлять!Не веселит меня разгульное похмелье,И не кипит во мне отвагой прежней кровь;Исчезло дней былых безумное веселье,Иссякла
дней былых безумная любовь!А кажется, давно ль, исполнен упованья,В грядущее я взор доверчиво вперял,И чужды были мне сомненья и страданья,И, простодушный, я о счастье помышлял.В ужасной наготе еще не представалиМне бедствия тогда страны моей родной,И муки братьев дух еще не волновали;Но ныне он прозрел, и чужд ему покой!Вхожу ли я порой в палаты золотые,Где в наслажденьях жизнь проводит сибарит,Гляжу ль я на дворцы, на храмы вековые, –Всё мне о вековых страданьях говорит.Сижу ли окружен шумящею толпоюНа пиршестве большом, – мне слышен звук цепей; –Й предстает вдали, как призрак, предо мноюРаспятый на кресте божественный плебей!..И стыдно, стыдно мне… От места ликованья,Взволнован, я бегу под мой смиренный кров;Но там гнетет меня ничтожества сознанье,И душу всю тогда я выплакать готов!Счастлив, кто прожил век без тягостных сомнений,Кто взоры устремлял с надеждой к небесам;Но я о счастье том не знаю сожаленийИ за него моих страданий не отдам!О, не зовите ж вы меня – я умоляю, –Веселые друзья, на шумный праздник ваш:Уж бога гроздий я давно не прославляю,И не забыться мне под говор звонких чаш!..
Я слышу, знакомые звукиНесутся в ночной тишине –Былые заснувшие мукиОни пробудили во мне.Я слышу знакомые звуки,Я жадно им прежде внималИ молча на белые руки,На светлые очи взирал.Я слышу знакомые звуки,И сердце стеснилось мое:Я помню, в минуту разлуки,Рыдая, я слушал ее.Я слышу знакомые звукиИ вижу, опять предо мнойПо клавишам белые рукиСкользят, серебримы луной…
Скучно, грустно мне; в окошкоНебо серое глядит;За стеной соседа песняВечно грустная звучит.Кто сосед мой одинокийИ о чем тоскует он?Иль судьбою прихотливойОн с подругой разлучен?Об отчизне ли далекой,Об отваге ль прошлых днейВспоминает он, унылый,В тесной комнатке своей?Утомил его, быть может,Жизни долгий, скучный путьИ, как я, скорей хотел быСтранник бедный отдохнуть?Кто б ты ни был, эти заулкиВ душу мне отраду льют.Пой, сосед!.. Но, видно, слезыКончить песни не дают.Вот затих он; и, как прежде,Всё вокруг меня молчит,И в окно мое печальноНебо серое глядит.
Всё тихо… Тополи над спящими водами,Как призраки, стоят, луной озарены;Усеян свод небес дрожащими звездами,В глубокий сон поля и лес погружены;Воздушные струи полны ночной прохладой,Повеял мне в лицо душистый ветерок…Уж берег виден стал… и дышит грудь отрадой, –Быстрей же мчи меня, о легкий мой челнок.Я вижу, огонек мелькнул между кустамиИ яркой полосой ложится на реке;Скитальца ль ждешь к себе, с томленьем и слезами,Ты, добрый друг, в своем уютном уголке?С молитвою ль стоишь пред чистою МадоннойИ слышен шепот твой в полночной тишине;Иль, может, рвешь листни ты розы благовонной,Как Гретхен Фауста, гадая обо мне.Услышав плеск волны, с улыбкой молодоюТы другу выйдешь ли навстречу в темный грот,Где, к моему плечу приникнув головою,Ты говорила мне, бывало: «День придет,И близок он, когда ни горя, ни страданийНе будет на земле!» – Нет, он далек, дитя;И если б знала ты, как много упований,Прекрасных и святых с тех пор утратил я!Ты помнишь ли, как мы с тобою расставались,Как был я духом бодр, как полон юных сил!Но вот разлуки дни, как грезы, миновались;Отчизну и тебя я снова посетил!И что ж? Утомлена бесплодною борьбоюУже душа моя. Потух огонь в глазах;И впала грудь моя, истерзана тоскою,И не пылает кровь румянцем на щеках.Я слышал ближних вопль, я видел их мученья,Я предрассудка власть повсюду находил;И страшно стало мне! И мрачный дух сомненья,Ужасный дух, меня впервые посетил!Бессилие мое гнетет меня всечасно;.Уж холод в сердце мне, я чувствую, проник;И я спешу к тебе, спешу, мой друг прекрасный,В объятиях твоих забыться хоть на миг!Сгустилась ночи тьма над спящими водами,Повеял мне в лицо душистый ветерок.Усыпан свод небес дрожащими звездами,Быстрей же к берегам неси меня, челнок!
94
Ах, когда же он придет, этот день, о котором я мечтал, запоздалое возмездие за столько мрачных дней? Никогда, говорит рассудок… Э. Моро (франц.). – Ред.