Полное собрание стихотворений

Плещеев Алексей Николаевич

<1846>

Поэту («Кто не страдал святым страданьем…») ^*

Le poete doit etre un protestant sublime

Du droit et de l'humanite.

A. Barbier [96]

Кто не страдал святым страданьем, Кто горьких слез не проливал, Томимый тщетным ожиданьем Увидеть вечный идеал; Кто на покой и наслажденья Души тревоги променял; В пророков истины каменья В угодность черни кто бросал; Кто равнодушно видел муки, Стон слышал брата своего И в ком цепей тяжелых звуки Не пробуждали ничего; Кто сам, преданья раб послушный, Готов оковы был носить И вопли сердца малодушно В забавах света заглушить, – Тот не поймет твоих созданий, Любовью дышащих святой, И в жизнь иную упований Не разделить ему с тобой! И много их в толпе найдется, Злых, фарисеев и глупцов, Живущих мыслями отцов, В ком речь твоя не отзовется; Но ты иди прямой дорогой, Привычной, смелою стопой; Когда

в душе сокровищ много, Не расточай их пред толпой; Но будь гонимых утешитель, Врагам озлобленным прости И верь, что встретишь, как Спаситель, Учеников ты на пути. Но будет время… пронесутся Дни бедствий, горя и тревог; Жрецы Ваала ужаснутся, Когда восстанет правды бог! Навеки в мире водворится Священной истины закон, И гордых власть пред ним смирится, И смолкнет ненависть племен. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Да, верь: любви и примиренья Пора желанная придет, И мир, прозрев, твое ученье Тогда великим назовет.

96

Поэт должен быть возвышенным мятежником во имя права и человечности. О. Барбье (франц.). – Ред.

<1846>

Прости^*

Прости, прости, настало время! Расстаться должно нам с тобой; Белеет парус мой, и звезды Зажглися в тверди голубой. О, дай усталой головою Еще на грудь твою прилечь, В последний раз облить слезами И шелк волос, и мрамор плеч! А там расстанемся надолго… Когда же мы сойдемся вновь, Дитя! в сердцах, быть может, холод Заменит прежнюю любовь! Быть может, дерзко всё былое Тогда мы вместе осмеем, Хотя украдкой друг от друга Слезу невольную прольем… Прости же, друг! Полна печали Душа моя… Но час настал, И в путь нетерпеливым плеском Зовет меня сребристый вал…

<1846>

Певице ^*

(Виардо Гарсии)

Fille de la douleur, harmonie, harmonie, –

Langue que pour l'arnour inventu le genie,

Qui nous vint d'ltalie et qui lui vint des cieux.

Alfred Musset [97]

Нет! не забыть мне вас, пленительные звуки, Как первых сладких слез любви мне не забыть! Когда внимал я вам, в груди смирялись муки, И снова был готов я верить и любить! Мне не забыть ее… То жрицей вдохновенной, Широколиственным покрытая венком, Она являлась мне… и пела гимн священный, А взор ее горел божественным огнем… То бледный образ в ней я видел Десдемоны, Когда она, склонясь над арфой золотой, Об иве пела песнь… и прерывали стоны Унылый перелив старинной песни той. Как глубоко она постигла, изучила Того, кто знал людей и тайны их сердец; И если бы восстал великий из могилы, Он на чело ее надел бы свой венец. Порой являлась мне Розина молодая И страстная, как ночь страны ее родной… И, голосу ее волшебному внимая, В тот благодатный край стремился я душой, Где всё чарует слух, всё восхищает взоры, Где вечной синевой блистает неба свод, Где свищут соловьи на ветвях сикоморы И кипариса тень дрожит на глади вод! И грудь моя, полна святого наслажденья, Восторга чистого, вздымалась высоко, И отлетали прочь тревожные сомненья, И было на душе спокойно и легко. Как друга после дней томительной разлуки, Готов я был весь мир в объятья заключить… О! не забыть мне вас, пленительные звуки, Как первых сладких слез любви мне не забыть!

97

Дочь страдания – гармония, гармония! Язык, который гением изобретен для любви, дар, который мы получили от Италии, а она – от неба. Альфред Мюссе (франц.). – Ред.

<1846>

«Страдал он в жизни много, много…»^*

Страдал он в жизни много, много, Но сожаленья не просил У ближних, так же как у бога, И гордо зло переносил. А было время – и сомненья Свои другим он поверял, Но тщетно… бедный не слыхал От брата слова утешенья! Ему сказали: «Молод ты, Остынет жар в крови с летами, Исчезнут пылкие мечты… Так точно было прежде с нами!» Но простодушно верил он, Что не напрасны те стремленья, И прозревал он в отдаленьи Священной истины закон. Ему твердили с укоризной, Что не любил он край родной; Он мир считал своей отчизной И человечество – семьей! И ту семью любил он страстно И для ее грядущих благ Истратить был готов всечасно Избыток юных сил в трудах. Но он любимым упованьям Пределы всюду находил В стране рабов слепых преданья, И жажды дел не утолил! И умер он в борьбе бесплодной, Никто его не разгадал; Никто порывов не узнал Души любящей, благородной… Считали все его пустым, И только юность пожалели; Когда ж холодный труп отпели, Рыданья не было над ним. Над свежей юноши могилой Теперь березы лишь шумят Да утром пасмурным звучат Напевы иволги унылой…

<1846>

«Вперед! Без страха и сомненья…»^*

Вперед! без страха и сомненья На подвиг доблестный, друзья! Зарю святого искупленья Уж в небесах завидел я! Смелей! Дадим друг другу руки И

вместе двинемся вперед. И пусть под знаменем науки Союз наш крепнет и растет. Жрецов греха и лжи мы будем Глаголом истины карать, И спящих мы от сна разбудим, И поведем на битву рать! Не сотворим себе кумира Ни на земле, ни в небесах; За все дары и блага мира Мы не падем пред ним во прах!.. Провозглашать любви ученье Мы будем нищим, богачам, И за него снесем гоненье, Простив безумным палачам! Блажен, кто жизнь в борьбе кровавой, В заботах тяжких истощил; Как раб ленивый и лукавый, Талант свой в землю не зарыл! Пусть нам звездою путеводной Святая истина горит; И верьте, голос благородный Не даром в мире прозвучит! Внемлите ж, братья, слову брата, Пока мы полны юных сил: Вперед, вперед, и без возврата, Что б рок вдали нам ни сулил!

<1846>

Напев^*

О, отчего полна томленья И странных грез душа моя, Когда в тиши уединенья Напев знакомый слышу я? Не будят в сердце эти звуки Печали, смолкнувшей давно, Ни мук любви, ни слез разлуки Им воскресить не суждено. Но я люблю твой глас призывный, Напев далекой стороны, Как ропот моря заунывный В часы вечерней тишины…

<1846>

Ответ^*

Мы близки друг другу. Я знаю, Но чужды по духу… Любви Давно я к тебе не питаю, И холодны речи мои… Не в силах я лгать пред тобою, А правда страшна для тебя… К чему же бесплодной борьбою Всечасно терзать нам себя? В кумирах мне бога не видеть, Пред ними чела не склонить! Мне всё суждено ненавидеть, Что рабски привыкла ты чтить! «Кто истине, верный призванью, Себя безвозвратно обрек, И дом и семью без роптанья Оставит», – сказал нам пророк… О, верь мне, напрасны упреки: Расстаться нам должно с тобой… Любви мы друг к другу далеки, Друг друга мы чужды душой!..

<1846>

«Случайно мы сошлися с вами…»^*

1

Случайно мы сошлися с вами И вот расстанемся опять. Вы под чужими небесами Красою будете пленять То итальянцев смуглолицых, То жизни полных парижан, Холодной северной столицы Забыв и скуку и туман! Как не забыть, когда пред вами, Блестя лазурными волнами, Залив широкий зашумит И кипарис вас осенит Своими темными ветвями… В сиянье лунном Колизей, Свидетель Рима славных дней, Предстанет гордый, величавый… Польются Тассовы октавы, Засвищет южный соловей… Иль под окном вам серенаду Влюбленный юноша споет, – Всё незнакомую отраду, Блаженство в душу вам прольет! И заживете вы привольно Вдали от русской стороны! А я?.. Досадно мне и больно! И жаль мне, жаль вас, как весны… Да! как весна, вы согревали, Живили сердце мне порой… Сомненья прочь вы отгоняли, Вы путеводною звездой В пустыне жизни мне сияли… И был я счастлив… Пустота Меня, как прежде, не томила, И прихотливая мечта В грядущем что-то мне сулила…

2

Но знают все, и с давних пор, Что у судьбы обыкновенье – Заветным нашим помышленьям Идти всегда наперекор; И вот уж близкий час разлуки Вы мне пророчите, и вас Молю я: дайте ваши руки К губам прижать в последний раз! Еще на миг до расставанья У ваших ног забудусь я, А там от муки и рыданья Пусть разорвется грудь моя!

3

Но всё не верю я… Скажите, Ужель расстаться должно нам? А если должно – обманите: Поверю вашим я словам. И оживу я, обольщенный Надеждой ложной… Так порой, Путем далеким утомленный, В степи широкой и пустой, С ее зыбучими песками, Находит пальму пилигрим, И под тенистыми ветвями Ложится он, и перед ним Встают знакомые картины: Он видит пестрые равнины, Он видит горы и леса, Луга, покрытые стадами, И, отраженные водами, Его родные небеса! Он весел, счастлив, сердце бьется, Струятся слезы по щекам; Но гром в пустыне раздается… Очнулся путник… и глазам Предстала та же степь немая И тот же ровный длинный путь, И смотрит он кругом, вздыхая… Тоска ему сжимает грудь; А пальма стройная листами, Над ним качаяся, шумит, И он дрожащими устами Ее за сон благодарит…

<1846>

Звуки^*

Не умолкай, не умолкай! Отрадны сердцу эти звуки; Хоть на единый миг пускай В груди больной задремлют муки. Волненья прошлых, давних дней Мне песнь твоя напоминает; И льются слезы из очей, И сладко сердце замирает… И мнится мне, что слышу я Знакомый голос, сердцу милый; Бывало, он влечет меня К себе какой-то чудной силой; И будто снова предо мной Спокойный, тихий взор сияет И душу сладостной тоской, Тоской блаженства наполняет… Так пой же! Легче дышит грудь, И стихли в ней сомненья муки… О, если б мог когда-нибудь Я умереть под эти звуки!