Полное затмение

Ригби Лиз

Миссис Найт затрясла головой. Замолкая, она всегда трясла головой.

— Разве Льюис даже не приходил домой, чтобы посмотреть, что там делается? — спросила Ким.

— Нет. Нет. Трудно поверить, что он мог так поступать. Детей нельзя было бросать с Вики. У Гейл просто не было детства. Ей еще не исполнилось и десяти, а уже пришлось обманывать, чтобы покрывать мать. Она начала лгать. Глупая, детская ложь, только для того, чтобы не выдать Вики. Гейл всегда говорила, что папа едет домой

или что он уже находится дома, но это была неправда. Дети ездили к нему, но Льюис всегда отсылал их обратно к Вики. Может быть, он не знал, что она становится агрессивной.

— Она била их?

— Возможно. Я не совсем уверена. Я разговаривала с Гейл. Разговаривала с Вики. Даже с учителями. Но каким-то образом Гейл удалось убедить их, что все прекрасно. Что все просто замечательно. Я думаю, они и уехали отсюда потому, что учительница Гейл начала что-то подозревать.

— А как же Ричард?

— Гейл взяла на себя все заботы. Видимо, Ричарда никогда не было дома. Не знаю, куда он уходил. Если бы он попал в неприятную историю, то, что происходило с семьей, всплыло бы наружу, однако Ричард был очень ловким и умным. Как и Гейл. — Миссис Найт посмотрела на Ломакса. — Я сожалею, что не сделала больше. Я всегда чувствовала свою вину.

— Но что бы вы могли сделать? Дети всем говорили, что дома все хорошо, — мягко сказал Ломакс.

Его ответ не успокоил миссис Найт.

— Они были всего лишь детьми. Они просто не знали, что такое «хорошо».

— Не обвиняйте себя, — вступила Ким, подлаживаясь к тону Ломакса. — Как вы могли что-нибудь сделать, если даже их отец ничего не смог?

Миссис Найт вздохнула:

— Льюис всегда был загадкой для меня.

Ломакс изучал печальное лицо миссис Найт. Она была уже зрелой матерью семейства, когда приехала сюда. Льюиса интересовали совсем другие женщины.

— Гейл, вероятно, пришлось разыгрывать целый спектакль, — заметила Ким. — В том смысле, что если бы она выглядела грязнулей или не подготовилась к школе, то сразу же выдала бы мать.

— Гейл приходилось разыгрывать этот спектакль каждый раз, когда она выходила из дома. В доме всегда было грязно. Но когда Гейл выходила из дома, она становилась обычной приветливой восьмилетней школьницей. Даже умудрялась как-то объяснять свои синяки.

— О Боже!.. — проговорила Ким.

— Гейл не была красивой девочкой. Наверное, учителя просто не замечали ее. Когда я решила все выяснить, то отправилась в Оукфилд, и учительница Гейл сказала мне, что девочка никогда не доставляет ей никаких хлопот. Я подумала тогда: «Нет, Гейл просто ведет себя так, чтобы вы не обращали на нее внимания, а это совсем разные вещи».

— Значит, — сказал Ломакс, — учительница ничего не предприняла?

—

Она намекнула, что это у меня, наверное, что-то не в порядке с головой.

— У вас? — возмущенно спросила Ким.

— Мэт предупредил, чтобы я не вмешивалась. — Миссис Найт смотрела в пол. — И тогда я поверила им. Поверила Мэту, что не стоит вмешиваться, поверила учительнице, которая считала, что у меня не в порядке с головой. Я всегда раскаивалась в этом.

Наступила пауза. Ломакс почувствовал, что миссис Найт хочется остаться одной. Однако она продолжала:

— Знаете, я часто гадала, что могло случиться с Фоксами потом. Я вспоминала о них даже сегодня утром, когда вы позвонили.

— Гейл была студенткой в Традесканте, — сказал Ломакс. — Изучала французский.

Казалось, печаль хозяйки немного развеялась.

— Вот как, — промолвила она. — Традескант — хороший колледж. А Ричард?

— Учился в Сиэтле. А сейчас работает там в сфере недвижимости.

— Хорошо, — сказала миссис Найт и медленно кивнула. — Значит, Гейл мертва, а Вики еще жива. Никогда бы не подумала, что все так сложится.

— Вики совершенно раздавлена алкоголем.

— А Льюис… За что их убили?

— Мы не знаем. Не знаем, кто убил их и почему.

Ким бросила на Ломакса быстрый взгляд. Он понял, что она вовсе не разделяет его убежденности в невиновности Джулии.

— Вики ненавидела его, несмотря на то что они жили вместе. Поэтому я думаю, я уверена, что у них в семье допускались насилие и жестокость. Ее мать была жестока к ней. Насилие разрушает семьи.

— Насилие и убийство — разные вещи, — заметил Ломакс.

— Наверное, вы правы, — согласилась миссис Найт.

Когда они уже уходили, Ломакс еще раз извинился за обман.

Голос хозяйки был ровен.

— Это хорошо, что вы пришли ко мне. Много лет я гадала, что случилось с Фоксами. Я рада, что мы поговорили о них.

Ломакс позвал собаку, и миссис Найт повела их к выходу, мимо большой неброской картины с надписью «Горы. Киото».

— В этом году вы снова проведете отпуск в Японии? — спросила Ким.

— Да.

— Это замечательно! — восхитилась Ким.

— Не совсем. — Хозяйка открыла дверь. — Дело в том, что я ненавижу Японию.

В два часа Ким и Ломакс ждали риелтора рядом с домом Фоксов. Стояла страшная жара. В воздухе не ощущалось ни ветерка. Даже пес на время притих. Они стояли под навесом для машины, но казалось, что даже стены излучают жар.

— Как ты считаешь, она и его ненавидит?

— Кого?

— Мужа.

— Наверное.

— Я бы хотела, чтобы она была моей матерью, — сказала Ким. — Ну, если не матерью, то хотя бы бабушкой.