Полное затмение
Шрифт:
— Ладно, начинай, я слушаю.
— Сначала опиши Гейл.
— Ну, я не смогу.
— Попытайся.
Ким отыскала стакан для Ломакса и наполнила его вином. Затем налила вина себе.
— Ну… — начал Ломакс. — Она такая домашняя. Неловкая. Одета неряшливо. Лишние килограммы — только не там, где надо. Хотя она довольно умна.
— Совсем как я, только у меня лишние килограммы сразу во всех местах, — добродушно заметила Ким.
Ломакс проигнорировал это замечание.
— Больше я ничего не знаю. Не могу даже представить,
— Стала жесткой? Изворотливой?
Ломакс отпил немного вина. Стекло холодило пальцы, словно вода из озера.
— Наверное, — согласился он. — Однако эти качества предполагают наличие сильной личности. Я разговаривал с несколькими людьми, которые знали ее, — никто не мог сказать о ней ничего интересного.
Ким с глухим стуком опустила ноги на пол, а затем вытянула их через стол в сторону Ломакса.
— Так всегда бывает, когда ты уродлива, — промолвила она.
— Ну что ты, Ким…
Ломакс не мог смотреть на нее.
— Никто тебя не замечает.
— Перестань, Ким.
— Я это знаю, Ломакс. Попытаюсь объяснить тебе, что чувствовала Гейл. Ты хочешь узнать правду об этой девушке — я расскажу тебе, что значит быть такой, как она. Она умна, но, судя по твоим словам, выглядит дерьмово. Я могу это понять. Она знает, что ей многое дано, однако в определенном возрасте… — Ким остановилась и задумалась. — Не важно в каком. Со мной это случилось лет в тринадцать, я, несомненно, задержалась в развитии. Как бы то ни было, однажды ты понимаешь, что никому нет никакого дела до того, что у тебя за душой, — если ты некрасива, ты ничто.
— Ким…
— Никто не замечает тебя. Это правда, не спорь. А девчонки с хорошеньким личиком, в голове у которых всего пара извилин, — они получают все. Гейл, такая домашняя и простенькая, и как еще ты сказал — лишние килограммы не там, где надо? Значит, все это про нее.
Ломакс безуспешно пытался перебить Ким.
— Молчать. Говорит уродливая девчонка.
Ким перевела дыхание. Ломакс смущенно молчал. Ему не нравилось, что Ким так пренебрежительно относится к собственной внешности.
— Гейл обожала отца, а он не обращал на нее внимания. Она взвалила на свои плечи все обязанности по дому, а он позволил ей сделать это. Затем переехала к нему, и что же она там увидела? Джулию, перед которой не способен устоять ни один мужчина. Правда, мозгов у нее маловато. И в отличие от Гейл, которая вынуждена была сама заботиться о себе и о других, Джулия провела свою жизнь сначала под защитой и опекой богатенького папаши, а затем под защитой папаши Гейл, черт его подери! Того самого папаши, который должен был заботиться о Гейл. А Джулии только и надо было, что жеманничать, хихикать и выглядеть прелестно, чтобы все папаши вокруг попадали к ее ногам. И как должна была Гейл ощущать себя в этой ситуации? Как ты считаешь?
Ломакс внимательно посмотрел на Ким. Она
— Ужасно, наверное.
— Правильно. Так что когда Гейл отправилась в отпуск со своим папашей и Джулией — королевой здешнего озера, то ей ничего не оставалось, как сидеть в домике вместе с муравьями.
— Понятно.
— Наверное, она ненавидела Джулию. — Ким сделала несколько глотков. — Я бы точно ненавидела.
— Ты не уродливая, Ким.
— Я толстая.
— Ты милая, — серьезно ответил Ломакс.
Конечно, не сейчас, но временами, когда Ким находилась в хорошем расположении духа, лицо ее становилось нежным и розовым. Волосы казались пушистыми. У Ким были ровные зубы и маленький аккуратный носик.
— Джулия считает, что я была бы еще симпатичнее, если бы сбросила вес, — заметила Ким раздраженно.
— Не надо, — сказал Ломакс.
— Но это же не я говорю, а Джулия! — издевательски заметила Ким. — Именно она рассказала мне о программах снижения веса, обещала помочь с выбором одежды, сказала, что знает, какую прическу сделать, чтобы выглядеть стройнее. Это все Джулия, Ломакс.
Ломакс внимательно изучал пол кухни. Под столом лежал ломтик помидора. Все прочее пес уже съел.
— Просто оставайся собой, Ким, — наконец вздохнул он.
Ночь Ломакс провел в гамаке. Он смотрел на звезды и думал о словах Ким. Раскрыла ли Ким только свою душу, или что-то из сказанного ею могло относиться к Гейл? Ломакс уже проваливался в сон, когда ощутил ноющую боль где-то вверху живота — ему не хватало Джулии. Он решил с утра позвонить ей.
— Сейчас мы на… — Ломакс помедлил, словно не хотел произносить название озера. Он должен быть осторожен. Нельзя дать ей понять, что он занят расследованием. — Э-э-э… на озере Лайфбелт. Ким говорила, что тебе нравится это место.
— Где? — удивленно воскликнула Джулия. — На озере Лайфбелт?
— Ким говорит, что когда-то ты провела здесь потрясающий отпуск.
— Я говорила — потрясающий? — удивилась Джулия.
— А разве нет?
Ломакс вспомнил слова Джулии о том, что она не любит отпусков.
— Я была там в прошлом году. Вместе с Льюисом и Гейл. Мне грустно вспоминать об этом, потому что в то лето мы в последний раз отдыхали втроем…
Как обычно, голос Джулии упал.
— Здесь красиво, — поспешно заметил Ломакс. — Мы живем в деревянном доме с муравьями. А еще тут есть настенная живопись.
— Примерно в десяти милях.
— Мы пробудем здесь еще два дня. Затем возвращаемся. Я хочу видеть тебя.
— Ты считаешь, мы можем встретиться?
— Ну, не может же пресса следить за тобой до самого суда. Я скучаю.
Ломакс помолчал, желая услышать в ответ, что и Джулия скучает по нему, но она молчала. В животе снова возникла тупая боль. Когда он снова заговорил, голос звучал тускло.