Полный назад! «Горячие войны» и популизм в СМИ

Эко Умберто

Протоколы — лоскутное одеяло из кусков романов, этим обусловлена дикая нелогичность текста. Только в романе-фельетоне или в опере отрицательные герои сами о себе докладывают: «Нам свойственны неудержимыя честолюбия, жгучия жадности, безпощадныя мести, злобныя ненависти» [472] .

Что к «Протоколам» поначалу отнеслись серьезно — это может объясняться обстоятельствами их появления: якобы они явились скандальным открытием, и якобы — из заслуживающих доверия источников. Но что совершенно невероятно — что эта фальшивка восстает из пепла после всех развенчаний, после всех доказательств, что речь идет о подделке, о наглом обмане, о полной липе.

472

«Пример изысканного мазохизма, ибо тем самым досконально воспроизводится расхожее клише о злобном еврее, давно вошедшее в арсенал антисемитской прессы и украшающее собою обложки всех до одного изданий данного текста» (Маятник Фуко, гл. 93).

Именно в этом-то «роман о „Протоколах“» столь неподражаемо

романтичен. Существует странная закономерность. С самого первого дезавуирования в «Таймс» в 1921 году [473] , каждый раз как только какой-нибудь авторитетный источник демонстрирует поддельность «Протоколов» — их немедленно переиздают в качестве истинных. И сегодня в Интернете та же песня. Это как если бы после Коперника, Галилея и Кеплера в школьных учебниках продолжали писать, что Солнце обращается вокруг Земли.

473

«После появления „Протоколов“, произведших очень серьезное впечатление, в 1921 году сотрудники газеты „Таймс“ обнаруживают, что бывший русский помещик-монархист, эмигрировавший в Турцию, приобрел у бывшего русского сотрудника тайных органов, эмигрировавшего в Константинополь, партию ветхих книг, одна из которых, без переплета и с полуоторванною надписью „Жоли“ на корешке, с предисловием, датированным 1864 годом, несомненно представляла собой литературный прототип „Протоколов Сионских мудрецов“. Сотрудники „Таймс“ запросили Британский музей и получили первоисточник — книгу Мориса Жоли „Диалог в аду между Монтескье и Макиавелли“, Брюссель (но с пометой „Женева, 1864“). Программа евреев, как она приводится в „Протоколах Сионских мудрецов“, почти слово в слово совпадает с фразами, которые Жоли вкладывал в уста Макиавелли (в духе „цель оправдывает средства“), а опосредованно через Макиавелли — в уста Наполеона III.» (Маятник Фуко, гл. 95).

Чем же объясняется эта борьба против очевидного, извращенное очарование, исходящее от этого творения? Ответ мы находим у Несты Уэбстер, антисемитской писательницы, всю жизнь обличавшей пресловутый еврейский заговор. Уэбстер в своей книге «Тайные общества и подрывные движения» (Webster N. Н. Secret Societies and Subversive Movements. London: Boswell, 1924. P. 408–409) выказывает довольно высокую степень информированности и передает всю подлинную историю в тех же фактах, которые составляют собой и книгу Эйснера. Однако вот как заканчивает Уэбстер свое рассуждение:

Единственное мнение, которое я рискую высказать, таково: подлинные или поддельные, эти «Протоколы» представляют собой план всемирной революции и, учитывая их пророческий характер и их ошеломительные совпадения с программами иных тайных обществ былых времен, они являются творением рук либо какого-то общества, либо кого-то замечательно информированного о традициях тайных обществ, способного воспроизвести в точности их идеи и самый стиль [474] .

Сногсшибательная логика: «Поелику в моей книге написано то, что я вычитала в „Протоколах“, „Протоколы“ ее подтверждают», после чего добавляется «Поелику „Протоколы“ подтверждают мою книгу, написанную на основании „Протоколов“, следовательно, „Протоколы“ подлинны». И наконец «„Протоколы“ могут быть поддельны, но они рассказывают в точности то самое, что евреями замышляется, и поэтому их приличествует полагать подлинными». Иными словами: не «Протоколы» разжигают антисемитизм, а насущная необходимость установить личность врага заставляет уверовать в «Протоколы».

474

«Одна писательница-антисемитка, зацикленная на Заговоре и на Неведомых Властителях мира, по имени Неста Уэбстер, поставленная перед фактом, что „Протоколы Сионских мудрецов“ — самый банальный плагиат, выдвинула блистательную контртеорию, которая только посвященному или только охотнику на посвященных может прийти в голову. Жоли сам был посвященным! Он был посвящен в заговор Неизвестных Командиров! Ненавидя Наполеона III, он приписал План ему, но это вовсе не мешает Плану существовать вне зависимости от этого Наполеона III. Поелику План, изложенный в „Протоколах“, превосходно стыкуется с тем, чем евреи постоянно занимаются, значит, План этот еврейский!» (Маятник Фуко, гл. 95)

Поэтому я думаю, что независимо от отважной (и все же от нее хочется не смеяться, а плакать) книги Уилла Эйснера, эта история еще не кончена. Имеет смысл продолжать послеживать за нею, по возможности изгоняя Великое Вранье и ненависть, этим Враньем порождаемую.

У меня у самого есть друзья… [475]

Бывший замминистра Стефани, когда началась полемика по поводу его ссоры с немцами, привел в доказательство своего хорошего отношения к германскому народу то обстоятельство, что у него у самого первая жена была немкой. Ну и что же из этого? — скажу я. Если бы речь шла о теперешней, куда ни шло, но если немкой была бывшая жена (от нее, видимо, Стефани ушел, или она его бросила — тогда тем более…) — это как раз знак, что у него с немцами как-то не клеится. Аргумент насчет жены тем более слаб, что, если правильно помню, у Селина [476] была жена еврейка, у Муссолини долгое время любовница еврейка, что не помешало ни одному ни другому быть антисемитами.

475

«Alcuni dei miei migliori amici». «Эспрессо», август 2003 г.

476

Луи Фердинанд Селин (1895–1961) — французский писатель, автор романа «Путешествие на край ночи» (Voyage au bout de la nuit, 1932)

и памфлета «Безделицы для погрома», явно сочувствовал антисемитским теориям истории. По его мнению, евреи финансировали все революции, евреями были первые большевики, список имен которых Селин опубликовал, сопроводив их настоящими фамилиями.

В Америке есть выражение «У меня у самого есть друзья…» (Some of my best friends…) Когда кто-то, высказываясь по еврейскому вопросу, начинает с этой фразы, — ждите продолжения: «у меня у самого есть друзья евреи, но…» или «…но тем не менее…», и антисемитской концовки. В 1970-е годы в Нью-Йорке ставили одну комедию на тему антисемитизма, с этим именно названием — «Some of my best friends» [477] . Эта формула сделалась до такой степени общим местом, что я начал однажды выступление против расизма словами: «У меня у самого есть друзья антисемиты…»

477

Эта комедия легла в основу телесериала 2001 г. режиссера Джеймса Уиддоуза.

«Some of my best friends» — образец того, что в классической риторике называлось «concessio» или уступкой: похвалив противника или продемонстрировав согласие с каким-то его высказыванием, переходить к разгромной части. Если бы я начал свое выступление словами «У меня у самого есть друзья сицилийцы», было бы ясно, что я замышляю попасть в шорт-лист литературной премии имени Умберто Босси «Италия без южан».

К слову заметим, что пусть не очень уж часто, но работает и обратное: не могу припомнить, есть ли у меня близкие друзья в Термоли Имерезе [478] , в Канберре или в Дар-эс-Саламе (но если нет, это по чистой случайности), так вот, если бы я начинал выступление словами «Вообще-то у меня нет ни одного знакомого в Канберре», стоило бы ожидать сумасшедших похвал австралийской столице.

478

Такого топонима, воспринимающегося как имя самой заштатной местности из всех вообразимых, не существует в природе. Зато есть очень провинциальные Термоли и Термини Имерезе.

Совсем иная политическая стратегия избирается теми, кто, предположим, начинает с неоспоримой статистики: большинство американцев настроено резко против Буша, а большинство израильтян против Шарона, после чего переходит к критике обеих администраций. Это просчет, единичного примера недостаточно. Не слишком убедительно цитировать одного только Амоса Оза [479] (Израиль) или одну только Сьюзен Зонтаг [480] (США). В риторике это именуется «exemplum» и обладает психологической силой, однако не силой доказательной. То есть цитирование единичного, будь этой единицей Зонтаг или прочие друзья, которые есть «у меня у самого», никак не может служить доказательством для общих выводов.

479

Амос Оз (р. 1939) — израильский писатель, критиковал жесткую политическую линию Шарона.

480

Сьюзен Зонтаг (1933–2004) — американская писательница и культуролог, неоднократно высказывавшая свое несогласие с жесткой политикой Джорджа Буша.

Что у меня украли в Амстердаме кошелек, никак не дает мне полномочия обобщать, что все голландцы карманники (такие выводы свойственны для расистов). Хотя еще хуже, если обобщают прямо сразу (все шотландцы жадины, от всех корейцев воняет), так и быть, признавая со смехом, что — парадоксально — все реально знакомые нам шотландцы всегда угощали нас за свой счет в баре, а все корейцы, каких мы видели в жизни, благоухали дорогими одеколонами.

Жонглирование обобщениями опасно, что доказывается парадоксом Эпименида Критского [481] , который заявлял во всеуслышание, что все критяне лжецы. Естественно, из уст критянина, лжеца по определению, могла исходить только ложь — выходило, что ложно утверждение, будто все критяне лжецы, а следовательно, выходило, что критяне правдивы, а следовательно, Эпименид говорил правду, однако по этой логике оказывалось, что правда — утверждение, что все критяне лжецы. И так далее до бесконечности. В ловушку попался даже Святой Павел, утверждавший, что явно все критяне лжецы (потому что в этом сознался один его знакомый критянин?) [482] .

481

Эпименид Критский (VII в. до н. э.) — древнегреческий мудрец, которому приписывалось создание магических очистительных обрядов, дар предвиденья. По некоторым легендам он прожил существенно более ста лет или же проспал полвека в зачарованной пещере. Изречение «все критяне лжецы», исходящее из уст критянина («порочный круг»), под именем «Лжец» стало одним из первых парадоксов, с которыми работала греческая логика.

482

Из Послания к Титу, 1:12: «Критяне всегда лжецы, злые звери, утробы ленивые».

Мы разобрали несколько милых задач из семинаров по логике и риторике. Однако осталось чувство, что если кто-то начинает свою речь с «уступки», жди беды. А вообще интересно было бы в эти нынешние времена проанализировать разные виды «уступок», звучащих на политическом ристалище, как-то: хвалы прокуратуре, комплименты гастарбайтерам, восхищение великой арабской культурой, глубочайшее почтение к президенту республики, и так далее, и так далее. И как вслед за сказанными медоточивыми зачинами вываливается огромная куча, думаю, вы поняли, чего.