Полный назад! «Горячие войны» и популизм в СМИ
Шрифт:
В общем, похоже, что термин «релятивизм» приложим к самым разным формам современной мысли, часто контрастирующим между собой. Иногда релятивистами называют тех мыслителей, чья система глубоко реалистична. Тогда «релятивизм» произносят с той же полемической интонацией, с которой иезуиты в XIX веке обличали «кантианскую отраву».
Но если релятивизм — это и то, и другое, и третье, получается — есть только две философии, к которым обвинение в релятивизме никак не липнет. Это радикальный неотомизм, во-первых, и учение Ленина о познании, изложенное в «Материализме и эмпириокритицизме», во-вторых.
Экзотическая парочка.
VI. Защита расы
Итальянцы-антисемиты? [459]
Когда осквернили еврейское кладбище в Риме, в газетах стали иронизировать насчет высказывания сенатора Казини: «В Италии антисемитизм менее распространен, чем в других странах» [460] . Я все же думаю, что следует разграничивать два вида антисемитизма: интеллектуальный и плебейский.
459
«Gli itailiani sono antisemiti?». «Эспрессо», июль 2002 г.
460
Пьер
Плебейский антисемитизм — ровесник диаспоры. Плебеи интуитивно сторонились тех, кто говорил на непонятном языке, совершал непривычные ритуалы, плебеи недолюбливали народ, чья культура была культурой Книги. Евреи читали и писали, занимались медициной, коммерцией и финансами, а плебеи испытывали комплексы по отношению к этим «интеллектуалам». Народный антисемитизм в России имеет именно такие корни.
Конечно же, сыграла свою роль и христианская пропаганда против «распявших Христа». Однако даже в Средневековье между интеллектуалами-христианами и интеллектуалами-евреями существовали отношения (межличностные) обоюдной заинтересованности и уважения. Не говоря уж о том, как эти отношения расцвели во времена Ренессанса.
А толпа обездоленных, отправлявшихся в крестовые походы, а по дороге предававших огню и мечу еврейские гетто, руководствовалась не словами вероучения, а инстинктом грабежа.
Интеллигентский антисемитизм, примета последних двух столетий, родился с Новым Временем. В 1797 году аббат Баррюэль издал свои «Memoires pour servir a l'histoire du jacobinisme» [461] , доказывая, что Французская революция — плод заговора тамплиеров и масонов. Вскоре после этого некий капитан Симонини, итальянец, подсказал ему, что за кулисами заговора орудовали главным образом коварные иудеи [462] . После чего все на свете активно заговорили o «еврейском интернационале», а иезуиты воспользовались этой формулой, чтобы наброситься на карбонариев.
461
В «Маятнике Фуко» этой теме посвящены главы 91, 92, 94, 104.
462
«Письмо капитана Симонини аббату Баррюэлю, „Чивильта каттолика“ (21.10.1882). Поведение Наполеона по отношению к евреям оказало огромное влияние на иезуитов, заставило их в корне переменить пропаганду. В „Воспоминаниях“ Баррюэля о евреях не было ни слова ни намека. Но в 1806 году распространяется письмо Баррюэлю некоего капитана Симонини, который напоминает ему, что Мани был евреем, точно так же как и Горный Старец, и что масонов основали евреи, и что евреи пронизали собой все секретные организации, существующие на земле… Наш добрый Баррюэль тут же воспринял идею и пришел к выводу, что заговор является не просто масонским, а жидомасонским. Кроме всего прочего, идея подобного сатанинского комплота была полезна для атаки на нового врага — Высокую Венту карбонариев, а через них — на антиклерикалов, боровшихся за объединение Италии, от Мадзини до Гарибальди…» (Маятник Фуко, гл. 91.)
В течение всего XIX века эта полемика звучала повсюду в Европе, но самую плодородную почву антисемитизм нашел во Франции, где еврейские финансисты составляли собой наиболее ненавидимый обществом контингент. Эти настроения, конечно, подпитывались католическим легитимизмом, однако именно в светских кругах благодаря интригам, выплетавшимся спецслужбами, они окончательно оформлялись: фальшивые «Протоколы Сионских мудрецов» сделались очень популярны в России во времена царизма, а затем были взяты на вооружение Гитлером.
«Протоколы» состроены из материалов романа-фельетона, их несостоятельность ясна из самой их структуры, ибо невероятно, чтобы злодеи так подробно расписывали и растолковывали свои злодейские планы. Сионские мудрецы пробалтываются даже о том, что намерены покровительствовать спорту и наглядным средствам коммуникации с целью оглупления рабочего класса (в этом месте «Протоколы» кажутся более берлусконианскими, нежели еврейскими). Здесь, при всей топорности, перед нами антисемитизм уже не плебейский, а интеллектуальный.
Можно согласиться с депутатом Казини и признать, что стихийный антисемитизм в Италии был всегда слабее, чем в других государствах Европы, в силу социоисторических причин и даже в силу демографических оснований, и простые люди в Италии противились введенным Муссолини расовым законам и помогали евреям. Но в Италии процвел ученый иезуитский антисемитизм (вспомним хотя бы романы отца Брешани [463] ) вместе с антисемитизмом буржуазным, откуда и взялись те знаменитейшие ученые и писатели, которые сотрудничали в позорном журнале «Защита расы» и готовили издание «Протоколов сионских…», вышедшее в 1937 году с предисловием Юлиуса Эволы.
463
Антонио Брешани (1798–1862) стал пресвитером иезуитского ордена в возрасте 23 лет. С 1850 г. был членом общества литераторов, сформировавшегося вокруг религиозного журнала «Чивильта Каттолика». Его романы, среди которых «Вечный жид» и «Веронский еврей», повлияли на формирование непродуманнонедоверчивого отношения итальянской религиозной общественности к еврейской культуре и к еврейскому населению.
Эвола написал в предисловии, что «Протоколы» имеют «ценность духовного стимула» и «особенно — в сей судьбоносный момент западной истории, когда…» «Протоколы» уже не удастся замалчивать, и когда пренебрежение к «Протоколам» или их забвение явит собою прямой удар по фронту тех, кто стоит за духовность, за традиционность, за истинную цивилизацию.
Еврейский интернационал, по представлениям Эволы, — это первопричина всяческих извращений Запада:
…либерализма, индивидуализма, эгалитаризма, свободомыслия, антирелигиозного просветительства с разнообразными довесками, вплоть до массовых беспорядков и даже до коммунизма… Еврей полагает своим долгом разрушать любые сохранившиеся проявления настоящего порядка и дифференцированной цивилизованности… Евреем является Фрейд, протаскивающий теорию сведения духовной жизни к инстинктам и к бессознательным импульсам. Еврей Эйнштейн, введший в моду «релятивизм»… Евреи и Шёнберг и Малер [464] , главные представители декадентской музыки. Еврей и Тцара [465] , изобретатель дадаизма, крайнего предела падения так называемого авангардистского искусства… Это действует раса, это действует инстинкт… Наступает час, когда повсюду восстают против этого живые силы, поскольку лик судьбы, которой предстояло подчиняться, вдруг просветлел… Приближается время боя… пускай крепнут силы, сжатые в единый железный кулак, неодолимый, неотразимый.
464
Арнольд Шёнберг (1874–1951) — австрийский композитор, после прихода к
465
Тристан Тцара (Сами Розеншток, 1896–1963) — французский поэт-дадаист.
Италия внесла солидную лепту в формирование антисемитизма интеллектуального. А в последнее время ряд событий наводит и на мысль о вспышке нового типа антисемитизма — народного, как если бы древнее пламя юдофобной ненависти нашло подпитку в смежных формах расизма, в расизме грубого неокельтского пошиба. Характерно, что теории у них одинаковые. Достаточно зайти на любой расистский сайт в Интернете или прослушать антисионистскую пропаганду арабских стран, и станет видно, что никто ничего лучшего не придумал — все кому не лень пережевывают те же «Сионские протоколы».
Заговор [466]
Самое интересное в «Протоколах Сионских мудрецов» даже не то, как они создавались, а то, как они воспринимались. Как была состряпана эта фальшивка, продукт стараний тайной полиции, да не одной, а по крайней мере трех стран, этот центон из разрозненных текстов, ныне широко известно — и Уилл Эйснер все это рассказывает со вкусом, с учетом самых наиновейших публикаций. Лично я в одной своей статье [467] указал дополнительные источники, на которые ученые не отреагировали: а я, со своей стороны, убежден, что предположительная еврейская программа захвата мира срисована, и подчас буквально срисована, с иезуитского плана, описанного Эженом Сю сначала в «Вечном жиде», потом в «Тайнах одного народа» [468] , до такой степени что складывается впечатление, будто и сам Морис Жоли [469] (историю которого Эйснер рассказывает) этим руководствовался. Но дальше — больше. Историки «Протоколов», такие как Норман Кон (Conn N. Warrant for Genocide. London: Eyre and Spottiswoode, 1967. Ch. 1) восстановили связь с прототипическим произведением Германна Гёдше, который в своем романе «Биарриц», написанном в 1868 году и напечатанном под псевдонимом «Сэр Джон Ретклифф» (Retcliff), рассказывает, как на кладбище в Праге представители двенадцати колен Израилевых собираются и замышляют владычество над миром [470] . Через несколько лет после того этот анекдот рассказан в качестве действительного исторического факта в русской книжонке «Евреи — властители мира». «Контемпорэн» в 1881 г. перепечатывает этот текст в переводе, заверяя, будто он взят из серьезного источника и является свидетельством британского дипломата сэра Джона Ридклиффа (Readcliff). В 1896 году Франсуа Бурнан снова толкует о Великом Раввине (на этот раз уже его самого зовут John Readclif) в своей книге «Les Juifs, nos contemporains» [471] . Но вот чего никто не заметил — это что Гёдше списал свой сюжет из романа Дюма «Жозеф Бальзамо» (1849) где описывается встреча Калиостро с заговорщиками-масонами для устройства аферы с ожерельем королевы, а посредством этого скандала — для подготовки Великой французской революции.
466
«Il complotto». Вступление к книге: Eisner W. The Plot, The Secret Story of the Protocols of the Elders of Zion. New York: Norton, 2005.
467
«Вымышленные протоколы» (Protocolli fittizi), в кн.: «Шесть прогулок в литературных лесах» (Sei passeggiate nei boschi narrativi. Рус. пер.: СПб: Симпозиум, 2003).
468
Эжен Сю (1804–1857) — французский писатель, автор романа «Вечный жид» (Juif Errant, 1845), где в лице Вечного жида рисуется благотворитель и защитник обиженных; роман был направлен преимущественно против иезуитов и преследования свободы мысли и совести. В книге Сю «Тайны одного народа» (Les Mysteres du peuple, 1851) также разоблачаются иезуиты. Эти художественные произведения, как выяснилось, послужили материалом для компиляции «Протоколы Сионских мудрецов».
469
«Компилятор (-ы) списал, немного отредактировал и перевел с французского целые куски из политического памфлета прогрессивного французского публициста Мориса Жоли „Диалог в аду Макиавелли и Монтескье“, увидевшего свет в Брюсселе в 1864 г. Памфлет Жоли был направлен против Наполеона III и представлял собой политическую пьесу — воображаемые разговоры Макиавелли и Монтескье о либерализме, деспотизме, и о прочих по сию пору актуальных вопросах. Пыл либерала Монтескье гасил хладнокровный и циничный Макиавелли, в образе которого был зашифрован Наполеон III. Именно воображаемые реплики флорентийца и перекочевали почти дословно в „Протоколы“. Известный ученый Норман Кон даже опубликовал сравнительные таблицы текстов. Больше того, есть основания утверждать, что историографии известен даже конкретный экземпляр „Диалога“, с которого анонимный исполнитель заказа незатейливо „списал слова“» (Маятник Фуко, гл. 96).
470
«Нам очень полюбилась история с пражским кладбищем. Ее сочинил безвестный Германн Гёдше, мелкий чиновник на прусской почте. Этот тип ранее опубликовал, с целью дискредитации либерального депутата Вальдека, фальшивые документы, из которых явствовало, будто тот собирался покуситься на короля Пруссии. Фальсификацию разоблачили. Гёдше стал редактором консервативной газеты крупных землевладельцев „Прейсише Крейццайтунг“. После этого под именем сэра Джона Ретклиффа он взялся сочинять сенсационные романы, среди которых — „Биарриц“ (1868). В этом „Биаррице“ описывается оккультистское действо, разворачивавшееся на пражском кладбище. Текст очень напоминает описание сходки иллюминатов у Дюма в зачине „Жозефа Бальзамо“, на которой Калиостро, глава Неопознанных Старшин, среди которых числится и Сведенборг, сплетает первые нити заговора вокруг ожерелья королевы. В „Биаррице“ на пражское кладбище съезжаются представители двенадцати колен Израилевых и представляют каждый свой собственный план завоевания мира. В 1876 г. в одном русском памфлете это собрание из „Биаррица“ приводится, как будто оно имело место в реальной жизни. Этот же ход повторяется в 1881 г. во Франции (газета „Контемпорэн“). Там пояснено, что сведения почерпнуты из достоверных источников, от английского дипломата сэра Джона Ридклиффа» (Маятник Фуко, гл. 96).
471
«В 1896 г. некий Бурнан публикует книгу „Иудеи, наши современники“. Там тоже есть сцена на пражском кладбище, и сказано, будто подрывными речами возжигал собравшихся великий раввин Джон Ридклифф. Позднейший традиционный перепев дает следующую версию: подлинный Джон Ридклифф был-де в роковой час на кладбище, потому что его завел туда Фердинанд Лассаль, еврей и социалист» (Маятник Фуко, гл. 96.).