Полоса отчуждения
Шрифт:
Если честно, Максим с грустью расстался с засадцем.
Было в нем что-то, чему хотелось подражать и следовать.
Но таило оно некую неуловимость, заключенную, может, даже в той фразе, что ему стыдно за свое происхождение.
8
Надо отдать ему должное, Максим никогда не уставал от чудаков.
Они ему были даже симпатичны.
Вот сегодня сел один и вопрошает:
– Наверно, и ты не живешь разнообразной
– Какой именно? – уточнил Максим.
– Ну той, что с природой нас единит.
– Любопытно.
– Более поучительно, чем так, как ты сказал.
– И в чем же заключается суть?
Чудак – яркоглаз.
Но цвета его роговицы Максим не уловил.
– Я начал с муравья, – продолжал чудак. – Целый день перенимал все его повадки и даже пристрастия.
– Ну а потом? – Максим смотрел на него с интересом. – Не стрекоза ли была следующая?
– Нет, – ответил чудак, – кузнечик.
И тут Максим уловил смысл его чудачеств.
– А сейчас вы кто? – спросил он.
– Из насекомых я вышел только через год. А с января прожил двести звериных жизней.
Еще чудак рассказал, что спит только сидя, а пишет стоя.
– А при каких же обстоятельствах лежите? – понаивничал Максим.
– Не скажу, – замахал руками чудак, – а то и работу бросишь, будешь только этим заниматься без сна и отдыха.
Чудак по-кошачьи вылез из машины, видимо, изображая пантеру, и сгинул.
И вскоре Максим поймал себя на том, что стал следить за своими седоками глазами этого чудака.
Ибо он сказал: «Не ведая того, каждый проживает жизнь насекомых, птиц или животных. Он только этого не замечает. А как – все люди напоминают зверей!»
– Интересно, – вслух подумал Максим, – кем я сегодня кажусь, что так тянет кому-то надгрызть судьбу?
9
– Ты хоть знаешь, как болит душа? – спросила Подруга Жены, когда он в очередной раз вознамерился отвезти ее домой.
– Приблизительно, – буркнул он.
– Это намек на сокровенность?
Она принялась прихорашивать себя, смотрясь в зеркало обратного вида.
– Ты знаешь, постоянно я о чем-то жалею?
– Да откуда… – попытался он перебить ее монолог ответом.
И она поназидала:
– Русские люди иного сорта, чем другие. Поэтому в диалоге они больше говорят сами с собой. Задают вопросы и отвечают на них. Поэтому надо выслушивать фразу до конца и только потом на нее реагировать.
– Понял, – опять пробуркнул Максим.
А Подруга Жены, разметав по плечам рыжесть своих волос, продолжила:
– Так вот, я жалею, что без меня прошла кровавая полоса по России. Что минули эти жесткие
Если честно, Максима угнетала черная умность. Потому он не знал, как это можно преступить нравственный закон или заиметь какое-нибудь жестокое чувство.
Но и о том и другом он слышал по радио.
И не понимал, зачем, помимо обыкновенных бытовых названий, существуют другие, более утонченные или, как им неожиданно сказалось, «накрученные».
Потому слова «демократические идеалы», «русская катастрофа» или «окно в глобальный мир» – они как бы образовывали некий ряд чего-то марионеточного, чопорного, выставленного напоказ из-за соображения демонстрации инакости.
Он как-то вез мужичка – расписывателя собачьих будок.
Так он ему доверительно сообщил: «Можно просто пройти мимо того, что нам неудобно. А каково тем, кто тащится за ним, уверенный, что у них есть возможность стать вровень со всеми?»
А Подруга Жены продолжала:
– Если честно, то я никак не пойму, откуда у меня привязанность к жестоким страданиям?
Она сделала паузу и уточнила:
– Неприлично жестоким.
Потом добавила:
– Есть у меня, конечно, и другие дурные наклонности. И патриотически было бы о них промолчать. Но меня тянет на исповедь. Причем не важно, перед кем.
И вдруг она сказала:
– А помнишь ту знахарку, про которую ты мне когда-то говорил?
Максим кивнул.
– Может, мы к ней съездим? Порчу какую-нибудь с меня снимет?
И Максим заторопился по известному ему уже адресу.
Старуха встретила их как-то настороженно, что ли.
Тут же руки заняла трехцветным котом, а окинув взглядом Подругу Жены, спросила:
– Что это ты сама пришла и беса с собой привела?
Так она констатировала то, что Подруга Жены заявилась к ней в штанах.
И уже в следующий момент бабка сказала:
– Изгони из себя гордыню, изведи словоблудие и тогда приходи. А то ты душой, колючей ежа.
Уже в пути домой Подруга Жены задумчиво произнесла:
– Самопонимание – это творческий отчет о смерти.
10
На этот раз они поехали не лесом, как всегда, а полем.
Подруга Жены была задумчиво мила, как тень – ожидалыцица сна.
– Я знаю, – сказала она, – что заряжает мужчину нездоровым цинизмом.
Он подкивнул, как бы сказав, что тоже это хотел знать.
И Подруга Жены ответила:
– Темные стороны жизни.
– Какие например?
– Измена, – ответила она.